От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России

На этапе спада протестной волны некоторые отделения стали распадаться, другие – легализоваться в соответствии с временными правилами о союзах и обществах (то есть институализироваться). Так, на общем собрании Петербургского отделения 12 марта 1906 года часть членов бюро сложила с себя полномочия из‐за разногласий в отделении, было избрано новое бюро, в состав которого вошли О. А. Волькенштейн (эсерка), Л. Я. Гуревич, М. Н. Маргулиес (социал-демократка), Е. Т. Руднева, З. Л. Шадурская (социал-демократка), Е. Н. Щепкина; были образованы и новые комиссии. Частые конфликты, обусловленные политическим размежеванием деятельниц Союза, свидетельствовали о кризисе Петербургского отделения.

Эти тенденции явно проявились на последнем, Третьем съезде Союза равноправия, который состоялся 21–24 мая 1906 года. Петербурженки доложили съезду, что отделения в столице больше не существует. Но появился Женский политический клуб (председательница М. Н. Маргулиес), который развивал идею избирательного права по четырехчленной формуле с тремя безразличиями и в который перешли многие участницы Петербургского отделения.

Основной вопрос съезда – реорганизация Союза в связи с разной партийной принадлежностью его членов. Вопрос стоял как в теоретической, так и в практической плоскости. Как соединить реализацию феминистской и социалистической доктрины одновременно? Как представительницам разных партий объединиться в решении женских проблем, которые совершенно очевидно были связаны с общеполитической борьбой, и не потерять при этом женскую составляющую своей политической деятельности? Как проявлять и реализовывать женское политическое участие? Это было время, когда термин «феминизм» уже не столько вызывал кривую усмешку, сколько стал предметом политического шельмования со стороны социал-демократов, увидевших в деятельности женских групп угрозу своему влиянию на работниц. На съезде СРЖ прозвучала мысль, что политическая деятельность нужна женщинам и должна быть принципиальной составляющей женской жизни, но многих женщин сдерживает страх прослыть феминистками. Отсюда и призыв М. А. Чеховой не бояться «презрительной клички феминистки», потому что «русская женщина не была ею и никогда не будет. В русском языке даже нет соответствующего слова. Но не будьте же и рабами, потому что одни рабы стыдятся отстаивать свои человеческие права»1126. Очевидно, что под феминистками Чехова понимала женщин средних классов, которые, как это было в странах Запада, стремились получить избирательные права согласно цензовой системе.

Отчеты съезду практически всех отделений зафиксировали недовольство членов организации тем, что «специально по женскому вопросу» ничего не предпринято. Юрьевское отделение, так же как и Петербургское, распалось из‐за разногласий в определении приоритетов деятельности организации – политических или специфически женских1127.

Часть делегаток съезда настаивала на деполитизации Союза, чтобы он при минимальных политических требованиях сконцентрировал свою работу на достижении женских прав. Были высказаны мнения:

– сделать в работе Союза акцент на женском равноправии, проявить оригинальность женского союза (Г. А. Фальборк);

– не тратить силы на столовые, помощь безработным и заключенным, а сосредоточить их на борьбе за женские права (О. А. Волькенштейн);

– оставить в приоритете цели освободительного движения, так как это тоже ведет к достижению задач женского движения (М. А. Чехова);

– сконцентрировать силы на «женском вопросе», хотя связь «женского вопроса» и революционного движения несомненна (Л. Я. Гуревич).

Делегатки разных политических убеждений призвали съезд сделать феминистские цели приоритетными в деятельности Союза, что в ситуации политического подъема означало деполитизацию организации. На этом настаивали деятельницы, близкие к кадетской партии (О. Н. Клирикова, Н. А. Шахматова) и к социал-демократам (Л. Гуревич). Но это предложение не прошло. Победила точка зрения М. А. Чеховой, поддержанная Е. Н. Щепкиной, Л. Н. Ленской и провинциальными делегатками, о необходимости сохранения общеполитического, а не феминистского лица организации. Была избрана тактика многопартийного компромисса, чему способствовал организационный принцип автономности отделений СРЖ. Кроме того, устав позволял разбивать отделения на группы в случае межпартийных трений, при этом оставалось право на самостоятельную работу этих групп и на представителя в местном бюро. В обязанности бюро местных отделений была введена новая функция – поиск компромисса между группами и выработка приемлемой для всех общей резолюции.

Но спад протеста и стабилизация ситуации в стране изменили репертуар коллективных действий СРЖ. Он становился легитимным, и на первый план выходила работа с Государственной Думой по проблеме женских избирательных прав, пропаганда этой идеи в массах.