От денежной кладовой до Министерства финансов

О привлечении зарубежного капитала в развитие экономики Сибири и Красноярска в обществе не было выработано единого мнения. Одни журналисты отмечали, что «насаждение крупной промышленности при участии иностранных капиталов — единственно возможный путь к скорейшему выходу Сибири как на удовлетворение внутреннего спроса, так и внешних рынков Востока. Надеяться на местную русскую предприимчивость при отсутствии технических знаний и бедности капиталов, а также ее неподвижности едва ли скоро возможно». Другие утверждали: «Теперь мы бредим иностранцами и их капиталами. Прежде чем допустить иностранцев с их капиталами в Сибирь, нужно подумать о том, что этот капитал даст стране. Иностранный капитал — это иностранный пресс, который все будет прессовать, но только соки брать себе, а нам оставлять жмыхи. Нет! Лучше нам уповать на свой народный капитал — казну».

Порой зарубежные дельцы вкладывали свои средства в различные сомнительные предприятия, а в итоге нередко разорялись, не получив ни обещанного золота, ни пушнины, ни красной икры. Однако неудачи их не пугали. Чтобы иностранные гости могли себя чувствовать в Красноярске более комфортно, журналисты предлагали городской библиотеке выписывать для них газеты и журналы на немецком и французском языках. Действительно, поток иностранцев в Сибирь был настолько мощным, что, например, единственная в Минусинске гостиница Зинина не могла вместить всех приезжающих из-за границы. Некоторые из них поселялись даже на постоялых дворах. Гости больше всего интересовались горными богатствами: разведкой каменного угля, железных руд, серебра и золота. Так, французы усиленно искали асбест, в котором в то время очень нуждалась промышленность Европы.

Тем временем укреплялись внешнеторговые отношения с Сибирью. Частыми гостями Балахтинской ярмарки являлись скупщики пушнины из Москвы, Варшавы, Парижа. Красноярским таможенникам приходилось просматривать десятки инструкций, чтобы без ошибок и лишней волокиты обработать огромный поток «мягкого золота». Зарубежные коммивояжеры только здесь могли скупить до 30 тысяч белок, до 1000 соболей и по несколько десятков тысяч глухарей и рябчиков. Газета «Енисей» писала, что после окончания Балахтинской ярмарки начинается гнусная продажа человеческого тела. Местные дома терпимости были переполнены. Десятки девушек заражались венерическими болезнями и отправлялись на лечение в Ачинск.

Ежегодно в Енисейской губернии проводилось до 19 ярмарок. По данным статистики, весь их товарооборот составлял до 300 тысяч рублей. В эти же годы получил распространение и промышленный шпионаж. Активно в нем участвовала и русская агентура за рубежом. В Красноярском архиве сохранилось письмо начальника главного управления Морского министерства к енисейскому губернатору М. А. Плецу: «…Морской агент в Англии уведомил меня, что, на основании собранных им сведений, весьма ценная слюда находится около г. Енисейска. Английские фирмы скрывают те рынки, где они приобретают слюду, с тем чтобы купить сырой материал за бесценок и продать рассортированный продукт по высокой цене. Нуждаясь в слюде для надобности Морского ведомства, просим сообщить нам подробные сведения, где и кем добывается слюда около Енисейска, каким путем и по какой цене она может быть получена оттуда из первых рук, без участия посредников». Ответ не заставил себя ждать. В столицу сообщили, что в Енисейске слюды не добывается, а месторождения ее расположены в устье реки Тасеевой в границах Красноярского уезда. Для исследования ее бывший золотопромышленник И. Д. Черемных направлял в этот район инженера И. А. Азанчевского. Добытые им образцы слюды Черемных послал в Англию на морских пароходах, минуя досмотр Красноярской таможни.

В то же время велась активная секретная переписка между генерал-губернатором Восточной Сибири Александром Дмитриевичем Горемыкиным и российским Министерством иностранных дел. Дело в том, что посол Великобритании в Санкт-Петербурге настойчиво предлагал открыть свои консульства и консульские агентства в Иркутске и Красноярске. Мотивировал он свое желание тем, что развитие торговли с Сибирью принесет России невиданные дивиденды. Однако российское Министерство иностранных дел просило генерал-губернатора, чтобы на этот счет он не делал никаких опрометчивых заявлений. Поскольку в высших эшелонах власти уже давно было решено, чтобы ни под каким видом «не допускать иностранных консульств и консульских агентств в наши сибирские края». Предложение английского правительства русскими дипломатами и иркутским сановником было решительно отклонено (ГАИО, ф. 25, ор. 2, к. — 152, ед. 81, л. 1).

После отказа англичанам с подобным предложением об открытии своих консульских агентств в Сибири обратились бельгийцы. На протяжении нескольких лет они подробно изучали все плюсы и минусы будущих торговых отношений с сибиряками. Консулы Бельгии в своих донесениях сетовали только на то, что города Сибири слабо заселены и поэтому жители их не особо нуждаются в «предметах роскоши и высшей культуры».