От Ельцина к…? Книга вторая. Пьянящий дурман власти

Непростые маневры осуществлялись и на аппаратном уровне. Развернувшаяся здесь борьба за ключевые позиции в новом правительстве протекала на фоне административной реформы, запущенной президентским решением о двукратном сокращении как самого кабинета, так и его аппарата.

Значительно возросла активность основных претендентов на власть из числа крупнейших финансово-политических кланов. Ряд известных политиков, в списке которых особняком стоял бывший премьер В. Черномырдин, открыто объявил о начале собственной избирательной кампании. Не менее масштабными обещали быть и апрельские события.

В повестке дня апреля значились съезды ряда крупных политических партий, включая НДР и ЛДПР, губернаторские выборы в Красноярске, думские — в 197-м округе Москвы, где к тому времени первого серьезного успеха добилась одна из наиболее загадочных звезд на российском политическом небосклоне — генерал А. Николаев. От результатов развития этих событий во многом зависели как ближайшие, так и более отдаленные перспективы развития России.

Итак, первый и главный вопрос: чем руководствовался президент при принятии кадровых решений и какие политические силы проявили заинтересованность в подобном развитии событий — по признанию многих аналитиков, однозначного ответа не имел.

Скорее всего, утверждали они, своим увольнением В. Черномырдин обязан совокупности ряда факторов. На первое место выдвигалось отсутствие у правительства концепции продолжения реформ и новых идей по выводу экономики из кризисного состояния, что привело к его превращению в своего рода «пожарную команду», инструмент быстрого реагирования и затыкания «дыр». Вторым пунктом шло резкое ухудшение внешней и внутренней экономической конъюнктуры, усиление кризиса неплатежей, катастрофический рост задержек по пенсиям и зарплатам. Третьим — ослабление после осенних скандалов 1997 года влиятельности ключевых фигур правительства, которое не могло не сказаться на уровне его политической и общественной поддержки.

Аналитики выделяли и группу политических факторов. Это — внутренний раскол кабинета и откровенная борьба между его отдельными членами и групповыми интересами, которые существенно подорвали «командный» имидж. Это — усиление конфронтации с парламентариями, прежде всего по бюджетному вопросу: вынужденный компромисс, на который депутаты Госдумы пошли под давлением перспектив полностью лишиться рычагов контроля за исполнительной властью, нанес определенный урон их электоральным позициям, что не могло не отразиться на взаимоотношениях между различными ветвями власти. Наконец, это некоторое ухудшение позиций правительства на Западе, обусловленное фактическим отказом от компромисса с Вашингтоном в вопросе, вызывавшем там плохо скрываемое раздражение — о российско-иранском сотрудничестве в сфере ядерной энергетики и строительстве АЭС в Бушере, а также личным участием в кампании давления на латвийские власти в вопросе о гражданских правах соотечественников.

Не осталось незамеченным, безусловно, и усиление президентских амбиций бывшего премьера, вызвавшее очевидное недовольство Кремля, усиленно подогреваемое ближайшим окружением Б. Ельцина. Поводом для этого, в частности, послужил мартовский визит В. Черномырдина в США и переговоры с вице-президентом А. Гором. Показательно, что большинством средств массовой информации, как американских, так и российских, они анонсировались как встреча двух будущих руководителей обоих государств. По свидетельству ряда СМИ («Коммерсантъ-Власть», 31 марта 1998 г., № 11), для доведения информации об этом визите до Б. Ельцина были задействованы каналы Службы внешней разведки России, предоставившей его дочери и советнику Т. Дьяченко соответствующие отчеты.

Кроме того, упоминалось и о планах по празднованию 60-летия В. Черномырдина, которые были преподнесены Б. Ельцину как «чрезмерно помпезные».

Некоторые аналитики полагали, что отставкой правительства участие «окружения», по-видимому, и закончилось: на завершающей стадии его планы дали сбой, что и привело к появлению кандидатуры никому не известного С. Кириенко. И по сей день существует мнение, что это кадровое решение скорее всего принадлежало самому Б. Ельцину, стремившемуся продемонстрировать всем, в том числе и соратникам, собственную самостоятельность, твердость и способность полностью контролировать ситуацию.

В доказательство этой версии приводятся три обстоятельства.