От Ельцина к…? Книга вторая. Пьянящий дурман власти

Стратегии сбалансированной работы с различными элитными группами у президента не было и нет. Преобладает тактика «кадровой чехарды», возложения ответственности за просчеты власти в целом на конкретных людей с тем, чтобы отсрочить принятие кардинальных общегосударственных решений. Это выдается задним числом за гений создания схем сдержек и противовесов. На деле же, по словам А. Коржакова, на первом месте у президента находятся инстинкт самосохранения, сиюминутное стремление подчеркнуть и укрепить личную власть, гипертрофированное мнение о безграничности собственных полномочий.

Состояние здоровья Б. Ельцина оценивалось А. Коржаковым как постоянно ухудшавшееся. Президент старел, он устал, работоспособность весьма ограничена, участились периоды депрессии и мнительности.

Мнения некоторых аналитиков о «почетном» (с награждением орденом и возложением важного политического поручения) отстранении В. Черномырдина как элемент его «раскрутки» в качестве потенциального преемника Б. Ельцина на посту президента, судя по всему, лишены оснований. Бывшему премьеру, который в последнее время стал демонстрировать излишнюю самостоятельность, была уготована участь постепенного ухода в небытие, как это случалось со многими яркими фигурами в прошлом. А. Чубайс, несмотря на заверения Б. Ельцина об обратном, был кандидатом «на заклание» ввиду непрекращавшегося социально-экономического кризиса в стране с осени 1997 года — до удобного момента, который наступил в марте 1998 года. А. Куликов стал жертвой своей близости к В. Черномырдину и участившихся фактов проявления неверия в стабильную будущность Б. Ельцина.

Восхождение С. Кириенко на политическом горизонте связывалось бывшим руководителем охраны президента с тем, что круг непосредственного общения Б. Ельцина уже давно стал весьма узок. Важное значение имел тот факт, чтобы та или иная фигура «глянулась» президенту и его семье. В ходе нескольких контактов с Б. Ельциным этот выдвиженец Б. Немцова из Нижнего Новгорода пришелся по нраву своим подобострастием и служебным рвением. С. Кириенко умеренно амбициозен, не лез в большую политику, демонстрировал равноудаленность от кремлевских кланов и ведущих финансово-промышленных групп, не способен был на тот момент вести свою игру в обход вышестоящих предписаний, короче говоря, управляем.

А. Коржаков полагал, что, возможно, у С. Кириенко есть определенное политическое будущее, однако на тот момент он мог выполнять лишь переходную роль, которая ему была предписана. Не исключалось, что он «сгорит» уже в самое ближайшее время, поскольку Госдума будет взвешивать перспективы утверждения ею неопытного и неискушенного во властных интригах — главы кабинета министров с риском конституционного роспуска парламента. Б. Ельцин в зависимости от температуры общественных настроений также мог дать обратный ход и выдвинуть на роль премьера более приемлемую для различных противоборствующих сил фигуру, например, Е. Строева.

Снова обратимся к западным источникам. В зарубежной прессе, в отличие от российской, было опубликовано немало интригующих подробностей, связанных с отставкой В. Черномырдина.

Сообщалось, например, что с лета 1997 года постепенно формировалась система латентных противоречий между Б. Ельциным, В. Черномырдиным и Ю. Лужковым. Иерархия таких противоречий к середине марта 1998 года выглядела следующим образом: Б. Ельцин — В. Черномырдин, В. Черномырдин — Ю. Лужков, Б. Ельцин — Ю. Лужков. После отставки В. Черномырдина ситуация резко изменилась: ключевым, латентным противоречием стало противоречие между президентом и Ю. Лужковым.

Б. Ельцин всегда подозрительно относился к своим ближайшим сподвижникам. Особенно после ухода A. Коржакова. И это в полной мере относилось к В. Черномырдину и Ю. Лужкову. По некоторым конфиденциальным сведениям, отрицательная установка у семьи Б. Ельцина по отношению к В. Черномырдину и Ю. Лужкову сложилась еще весной 1994 года. В этом роковую роль сыграл якобы А. Коржаков.

Согласно западным источникам, начиная с сентября 1997 года, подозрение со стороны Б. Ельцина, мнительность которого в связи с его болезнями порой становилась маниакальной, начало возрастать. В конце декабря Б. Ельцин спровоцировал В. Черномырдина на активизацию его личных политических амбиций. В отношении Ю. Лужкова была избрана другая тактика — аппаратное игнорирование. Президент сознательно держал дистанцию в своих взаимоотношениях с Ю. Лужковым.