От Геракла до Перикла. Древнегреческая история

Точно так же после «свинячьего» образа возрождаются к новой жизни спутники Одиссея – они помолодели, стали красивей и даже выше ростом. Русские любители бани часто используют эту формулу: «Как будто заново родился». Те из одиссеевых друзей, что остались на кораблях (включая пугливого Эврилоха) почти насильно были приведены к Кирке. Таким образом, идея забвения побеждает, поскольку сулит обновление – в прямом противоречии с сюжетом о кратком визите к лотофагам, где от забвения пришлось избавлять тоже насилием.

Казалось бы, на этой «оптимистической ноте» можно было бы закончить странствия Одиссея, но компилятивный характер поэмы вынуждает повторить в разных форматах посещение страны забвения – вплоть до забвения самого надежного, смертельного для всех друзей царя Итаки. И продолжение сюжета как нельзя более мрачное – почемуто Одиссею надо выполнить рекомендацию Кирки побывать в Аиде, чтобы побеседовать с умершим уже прорицателем Тиресием. Кирка оказывается не всесильной и не всемудрой, поэтому путь на Итаку от нее непрямой. Точно так же, как Афина, вместо того, чтобы сообщить Телемаху о судьбе отца, начинает наставлять его, чтобы тот поехал в Пилос и Лакедемон – и расспросил тамошних правителей. Неужели богине, дочери Зевса, который прямо исполняет все ее просьбы, трудно дать утешительную информацию? Нет, Афина не может этого сделать. Так же, как и Кирка не может вместо Тиресия дать Одиссею нужные наставления. Таковы правила общения между бессмертными и смертными. И таковы греческие боги – они не всесильны, их сила выражена лишь в определенном аспекте.

В результате даже поддержка Афины вовсе не гарантировала возвращение на родину спутников Одиссея. Все они погибли.

И, с точки зрения богов, поделом им. Ведь, вопреки запрету Одиссея они съели священных коров Гелиоса Гиперионида. Получается, что Посейдон всего-то создавал для них забвение в динамике – полное приключений и опасностей, а вот от Гелиоса к каждому из спутников Одиссея, несмотря на все старания героя, приходило забвение полное – безвестная смерть («Гарпии взяли бесславно»). Посейдон лишь удержал Одиссея и его друзей бурей, которая не позволила выйти в море. Чтобы не умереть с голоду, они вынуждены посягнуть на священных коров, причем, на очень малую часть стада. И получилось, что они лишь отсрочили свою смерть – коварство Посейдона побуждает людей к святотатству, а Зевс не может оставить преступление людей против богов без жестокой кары.

Царственная тирания Писистрата

Перешагнув через эпохи обратимся к персонажам, которые не считаются мифологическими, хотя в их судьбах мифология играла огромную роль и образы мифа отразились на них столь мощно, что до наших дней мифологизация остается существенной часть восприятия реальных исторических деятелей.

Слово «тирания» в сочинениях древнегреческих авторов не определяет однозначно осуждаемый строй управления. Тирания – всего лишь единоличная власть нединастического происхождения и альтернатива демократии – народному правлению, понятому как правление привилегированного слоя граждан, наделяющего властными полномочиями тех или иных лиц в процессе политической борьбы – иногда вплоть до гражданской войны.

Вероятно, Писистрат выглядел примерно так

Происхождение афинского тирана Писистрата, вероятно, связано с ахейский (мессенский) царской династией Нелеидов, изгнанных из Пилоса дорийцами. В гомеровской «Одиссее» упоминается Писитрат – сын царя Нестора, сопровождающий сына Одиссея Телемаха в Спарту. Отец ахейского Писистрата связан с Гераклом, от которого то ли получил власть над Пилосом, то ли просто был пощажен Гераклом, который Пилос разрушил. Нестор привел эллинской флот в 90 кораблей для участия в Троянской войне, по преданию прожил «три человеческих века» и умер глубоким старцем, оставаясь храбрым и рассудительным воином. Еще один Писистрат был архонтом-эпонимом в Афинах в 669/668 г. до н. э.

Возможно, два этих Писистрата – родственники Писистрата-тирана (ок. 602—527 до н. э.). Кроме того, его внук также звался Писистратом. Скорее всего, это было родовое имя. Во всяком случае, этот Писистрат считается происходящим именно от царского рода. И еще – родственником законодателя Солона, который был старше его на 30 лет. Родовые земли Писистрата и его предков (наряду с родом Филаидов – возможно, прежних соправителей) – окрестности Марафона на восточном побережье Аттики, отделенные от Афин горным массивом.