От гетеры до игуменьи. Женщина в Ранней Византии

Через четыре года, заподозренная в неверности, Евдокия попросила у Феодосия позволения удалиться в Иерусалим. Император дал согласие, и около 442 года она прибыла в Святой город. Здесь Евдокия строила больницы, монастыри, церкви, восстанавливала стены города, наконец сочиняла стихи. Она умерла около 460 года и была погребена в базилике Св. Стефана, сооруженной на ее средства.

Жизнь Евдокии показывает нам, сколько соединялось в ней самого разнородного; ее литературные произведения показывают нам это еще яснее. Евдокия всегда любила поэзию. В последние годы жизни она перевела стихами многие места из Ветхого Завета. В IX веке патриарх Фотий, знаток литературы, высоко ставил эти сочинения и находил их замечательными «для женщины и для императрицы». Ему вторит знаменитый византийский филолог и комментатор античных авторов Иоанн Цец (XII век), который называет Евдокию «премудрой дочерью великого Леонтия». Перу Евдокии принадлежат также центоны — стихотворения, целиком составленные из строк других стихотворений, — в которых, используя исключительно строки Гомера, она пыталась рассказать эпизоды из жизни Христа. Здесь мы вновь видим соединение языческого с христианским — и довольно неожиданное.

Возникает вопрос, было ли воцарение вчерашней язычницы, образованной эллинки, принявшей христианство, просто счастливой случайностью или это вполне закономерно, учитывая тогдашнюю церковно-политическую ситуацию. Кроме того, неплохо было бы разобраться, как возникла ее «история Золушки». Первое по времени свидетельство о происхождении Евдокии содержится в «Церковной истории» Сократа Схоластика. «Будучи дочерью софиста Леонтия, она была образована и наставлена отцом в науках всякого рода. Когда же царь захотел жениться на ней, то епископ Аттик присоединил ее к христианству и во время крещения вместо Афинаиды нарек Евдокией» (VII, 21).

Романическая история об Афинаиде-Евдокии двухчастна. Первая часть — история ее восхождения на трон, вторая — история удаления из Константинополя в Иерусалим. В обеих частях фигурирует друг Феодосия Павлин, во второй части играющий роль героя-любовника, в преступной связи с которым царь заподозрил жену. Интересно, что об измене как таковой у Малалы не говорится. Вообще нельзя не заметить, что Евдокия у него изображена с большой симпатией, как персонаж положительный: она оказывается в роли невинногонимой жертвы в ссоре с братьями; сохраняет девственность (этот момент подчеркивается особо); нравится премудрой Пульхерии; по-христиански прощает гонителей-братьев; наконец, во второй части она опять играет роль жертвы, но уже в столкновении с ревнивым мужем. Эта трактовка в целом и утвердилась в последующей истории, хотя в других источниках интерпретация роли Евдокии порой совсем иная. Например, в сборнике повествований о константинопольских древностях «Патриа» рассказывается о семи языческих философах, пришедших с Евдокией и произносящих странные, по-видимому, глумливые речи, а история взаимоотношений с Павлином подается как история измены — сообщается, что она была влюблена в Павлина.

В целом в повествовании Малалы вполне четко прорисовываются исторические силуэты Феодосия, Пульхерии, Евдокии и Павлина. Отметим, что Пульхерия, Евдокия и Павлин оцениваются положительно, а Феодосий выведен слабым, безвольным, зависимым от чужих мнений и подверженным страстям. К этому моменту мы еще вернемся.

В конце XX века на основе этой «истории Золушки» были созданы две реконструкции возможной исторической правды. Первая принадлежит британскому византинисту Алану Кэмерону, который допускает, что рассказ Малалы точно отражает реальные события, то есть Афинаида на самом деле была изгнана братьями и попала на прием к Пульхерии, которая выдала ее замуж за своего брата. Кэмерон отмечает нелогичность введения Афинаиды во дворец Пульхерией и объясняет такой поворот сюжета лишь тем, что так и было в действительности, — основываясь на упоминании о ее константинопольской тетке. Таким образом, Кэмерон считает воцарение Афинаиды-Евдокии случайностью. В «Житии Симеона Столпника» говорится о дяде Афинаиды — Асклепиаде, которого идентифицируют с Асклепиодотом, консулом 423 года и префектом претория Востока. Считается, что он был мужем этой нигде не названной по имени константинопольской тетки.

А. Кэмерон исследует также происхождение Евдокии и, на основании упоминаний у Иоанна Цеца, что она училась у Ориона Фиванского и Иперехия (Хилиады, 52f), пытается установить ее связь с Египтом, утверждая, что примерно до 415 года Афинаида жила в Александрии (датировка базируется на хронологии историка Олимпиодора, который говорит об отце Афинаиды — Леонтии в контексте, позволяющем отнести его утверждение на афинской кафедре риторики именно к этому времени).