От гетеры до игуменьи. Женщина в Ранней Византии

Не только аристократки, но и небогатые женщины стремились приобрести украшения, которые часто были единственной ценностью в семье. Для простонародья всегда в изобилии имелись поддельные драгоценности, а также изделия из меди и бронзы.

Куда бы ни выходила женщина, даже в баню, она надевала на себя множество украшений, хотя в банях их нередко воровали. Женщины Константинополя были так привязаны к своим украшениям, что Иоанн Златоуст говорил, что они любят их почти так же, как собственных детей. Даже в церковь многие являлись, сияя золотом и блеском драгоценных камней. Григорий Богослов возмущенно писал: «Они вместо образа Божия выставляют напоказ кумир блудницы, обилие наружных женских украшений» (Слово надгробное Горгонин).

В целом в украшениях доминировали массивность, вес. Они были тяжелы и неудобны, порой деформировали мочки ушей и пальцы. Браслеты, ожерелья, серьги и кольца почти никогда не отличались изяществом. Они были призваны прежде всего свидетельствовать о богатстве их обладательницы.

Важное место в жизни византийских женщин занимала прическа. Она ясно говорила о социальном положении женщины. В античной традиции длинные волосы у женщин объясняются «влажной природой» ее тела (Застольные беседы, III, 3), а отсутствие растительности на лице — «горячей природой», «теплотой», иссушающей влажность на лице (Макро-бий. Сатурналии, VII, 7, 2). Любопытно, что та же «влажная природа», по мнению Плутарха, помогала женщинам пить не пьянея.

Главной манипуляцией с волосами, призванной улучшить их внешний вид, была завивка. Как и в Античности, для этих целей использовались железные щипцы или ножницы, нагреваемые на огне: «Больше всего времени и сил тратят они на укладку волос… Железными орудиями, нагретыми на медленном огне, женщины закручивают в колечки свои локоны» (Лукиан. Две любви, 39–40). Волосы часто красили, применяя красители естественного происхождения. Для окраски в черный цвет пользовались соком анемона; для закрепления черного цвета применялись вороньи яйца. Белокурой можно было стать, намазав голову на три дня осадком старого вина, смешанного со смолой сосновых шишек в соотношении два к одному и с розовым маслом.

Частым атрибутом и украшением прически был гребень — ктениа (Иоанн Мосх. Луг духовный, 60). Гребни знатных дам делались из слоновой кости, золота и серебра, украшались драгоценными камнями. Из слоновой кости также делали рамки для ручных зеркал. Также в прически принято было вплетать жемчужные нити и цветы.

Типы женских причесок в Византии были довольно разнообразными: от простой девичьей косы до пышной укладки с локонами. Излюбленной была прическа валиком, который обрамлял лицо; он делался с помощью лент. Многие, впрочем, просто зачесывали волосы назад и собирали на затылке в узел.

Прически замужних женщин обычно прятались под головные уборы, мафории (покрывала), платки или повязки, так как христианская мораль запрещала женщине, состоящей в браке, ходить с непокрытой головой. Платки и повязки носили и для того, чтобы уберечь прическу от воздействия внешней среды.

Греховные заботы византийских женщин о своих прическах были не по душе служителям церкви. Иоанн Златоуст неоднократно говорит в негативном контексте о «плетении женских волос». Христианский идеал в отношении прически — волосы, остриженные в кружок (Житие св. Синклитикии, 11), и покрытая голова. 96-й канон Трулльского собора указывает: «Мы отечески врачуем тех, кто на соблазн другим убирает и украшает волосы искусственным образом и тем самым предлагает нетвердым душам приманку, врачуем подобающей эпитимией, наставляя их и поучая жить скромно…»

Григорий Богослов пишет, что его сестра Горгония имела «златовидные волосы, блестящие и светящиеся, не кудри, вьющиеся кольцами, не бесчестные ухищрения тех, которые из честной головы делают род шатра…», и противопоставляет ее тем, кто «выставляет напоказ похотливым очам кумир блудницы, чтобы поддельной красотой закрыть естественный лик» (Слово надгробное Горгонин).

И это при том, что прически византийских женщин были, по всей видимости, более скромными, чем у римских матрон, затейливая фантазия которых может сравниться лишь с необычайной экстравагантностью XVIII века. Во всяком случае, мы ничего не знаем о металлических каркасах для причесок и цветных париках, столь распространенных в Риме.

Необходимой деталью женского туалета, вероятно, под влиянием христианства, стало покрывало, ниспадавшее с головы на плечи и порой почти скрывавшее лицо. Сбросить покрывало на плечи и тем самым совершенно открыть голову и лицо считалось верхом неприличия. Женщина, которая поступала таким образом, почти наверняка принадлежала к актрисам или гетерам.