От глупости и смерти

Мэгги. Шлюха, проститутка, гулящая девка. Если у тебя есть деньжата, то будет тебе Мэгги-Мэгги. Заплати, что причитается, и она начнет двигаться в нужном ритме, издавая нужные звуки.

У Мэгги был постоянный клиент. Нунсио, сицилиец. Он носил при себе бумажник из крокодиловой кожи с отделением для кредитных карточек. Нунсио был компанейский мужик, транжира, игрок, и вот однажды они с Мэгги отправились в Вегас. Беспроигрышный вариант: ее голубые глаза и его бумажник с отделением для кредиток. Глаза, однако, важнее.

Барабаны за стеклом завертелись, и Костнер понял, что ему ничего не светит. Две тысячи джекпота. Барабаны крутились, позвякивая. Если выпадет три колокольчика или два колокольчика и значок джекпота, он выиграет 18 баксов; если три сливы или две сливы и значок джекпота – 14; три апельсина или два апельсина и значок джек… Десять, пять… два доллара, если крайней слева будет картинка с тремя вишенками. Что-то не так… я тону… что-то…

Звон…

Кружение барабанов…

И тут произошло нечто, о чем не пишут в инструкциях для менеджеров казино. Барабаны щелкнули и остановились одним за другим – клац-клац-клац. На Костера смотрели три одинаковых картинки: три голубых глаза, которые выглядели, как самый настоящий ДЖЕКПОТ! На поднос автомата со звоном высыпались двадцать серебряных долларов, на панели выигрышей над зарешеченным окошечком кассира загорелся оранжевый свет, зазвучал гонг. Менеджер зала игровых автоматов кивнул распорядителю, и тот, поджав губы, направился к потасканному типу, который так и стоял перед автоматом с рукой на рычаге. Символический выигрыш – двадцать серебряных долларов – лежал нетронутым на подносе. Оставшуюся тысячу девятьсот восемьдесят долларов нужно будет получить у кассира. Костнер тупо стоял перед автоматом, а три голубых глаза глядели на него. Он посмотрел в эти глаза, и на мгновение им овладело наваждение – ему показалось, что барабаны автомата остановились и яростно зазвенел гонг. Все отвлеклись от игры и обернулись, чтобы посмотреть на него, даже бизнесмены из Детройта и Кливленда, столпившиеся у столов с рулеткой, на секунду оторвали свои водянистые глаза от прыгающего металлического шарика. Впрочем, им было не видно, сколько он выиграл, и они быстро вернулись к своей рулетке и сигарам. Игроки в блэкджек тоже повернулись на своих стульях и заулыбались: по темпераменту эта игра была ближе к игровым автоматам, чем рулетка, только автоматы все-таки больше развлечение для дамочек, а в блэкджек играют настоящие мужики, которые сами охотятся за своим ускользающим выигрышем. Даже пожилой крупье, который уже не справлялся с быстрым ритмом игровых столов и был переведен в благодарность за верную службу на «пенсионный» участок к Колесу Фортуны у входа, перестал механически выкрикивать: «Еще один выигрыш на Колесе Фортуны!» и посмотрел на Костнера. Минуту спустя он снова вернулся к Колесу, перед которым не было ни одного игрока, и объявил еще один несуществующий выигрыш.

Издалека до Костнера донесся звук гонга. Наверняка это значило, что он выиграл две тысячи долларов. Но это же невозможно! Он еще раз посмотрел на картинки. Если бы он выиграл, там было бы написано «джекпот». Но никакого «джекпота» там не было; вместо этого на него смотрели три голубых глаза.

Голубые глаза?

Где-то в глубине его подсознания что-то щелкнуло, и Костнера словно ударил электрический разряд в миллиард вольт. Волосы у него встали дыбом, из кончиков пальцев потекла кровь, глаза вытекли, каждая клеточка начала излучать радиацию. Где-то там – не здесь – он с кем-то слился в единое целое.

Голубые глаза?

Неожиданно все звуки стихли: звон гонга, стук фишек, бормотание игроков, выкрики крупье – все исчезло, и Костнер погрузился в тишину, слившись с кем-то по ту сторону через эти голубые глаза. Секунда – и это чувство испарилось: он снова был один, как будто чья-то гигантская рука выпустила его, едва не раздавив. Обессиленный, он пошатнулся и едва не упал.

– Ты в порядке, парень? – чья-то рука ухватила Костнера за локоть, поддерживая его. Гонг все еще звенел; Костнер никак не мог отдышаться после своего странного «путешествия». Наконец, его взгляд сфокусировался, и он увидел, что перед ним стоит коренастый распорядитель казино, который дежурил, когда он играл в блэкджек.

– Да, всё нормально. Просто голова закружилась.

– Похоже, ты сорвал большой куш, дружище, – распорядитель широко улыбнулся, но это была натянутая, безрадостная улыбка – сплошное напряжение мышц и условный рефлекс.

– Да… здорово… – Костнер попытался улыбнуться в ответ, но его все еще трясло от завладевшего его сознанием электричества.

– Разреши, я посмотрю, – сказал распорядитель, обходя Костнера и глядя в стекло автомата. – Да, три значка джекпота, всё верно. Ты выиграл.

Тут до Костнера дошло. Две тысячи долларов! Он посмотрел на автомат и увидел…