От глупости и смерти

Я захотел ее сразу, как только увидел. Видишь ли, я мог бы поторопиться и налететь на нее сорокопутом в первую же встречу. Я так и хотел сделать. Но только представь себе, какая шумиха бы поднялась, если бы Спаннинг начал кричать в камере, что он – не мужчина, а женщина, не Спаннинг, а заместитель окружного прокурора Элисон Рош? Нет, слишком сложно. Но я вполне мог запрыгнуть в нее. Или в охранника – а потом, не торопясь, выследить Элли и выпотрошить ее, когда мне вздумается, выпустить из нее весь пар.

Вы выглядите подавленным, мистер Руди Пейрис. Почему? Потому что ты умрешь вместо меня? Потому что я уже сто раз мог спасти тебя, но не сделал этого? Потому что впервые за всю свою паршивую никчемную жизнь ты, наконец, встретил такого же, как ты, и даже поболтать с ним не успел? Это печально, парень, очень печально. Но против меня у тебя не было ни единого шанса.

Ты сильнее, ты не впустил меня, – сказал я.

Он усмехнулся.

Сильнее? Ты правда думаешь, что дело в силе? Ты так ничего и не понял, правда? – Теперь его лицо было по-настоящему страшным.

Ты ничего не понял, даже когда я прочистил твои мозги и ты увидел, что я с тобой сделал. Ты что же, думаешь, что я прошел через суд и отправился в тюрьму, потому что не мог ничего с этим поделать? Жалкий идиот. Я сорокопут, я мог залезть в голову любого, когда захочу. Но когда я впервые увидел Элли, я увидел и тебя.

Я поморщился.

И ты ждал все это время, только чтобы добраться до меня?

Чтобы добраться до тебя именно в тот момент, когда ты ничего не сможешь со мной поделать. Когда ты не будешь кричать: «Я Руди Пейрис, я просто застрял в теле Генри Лейка Спаннинга, помогите»! Зачем устраивать лишний шум, когда можно просто подождать, заманить Элли и позволить ей заманить тебя?

Я почувствовал себя индюком, который стоит, как дурак, с открытым клювом под дождем и захлебывается.

Ты можешь… полностью переместиться? В другое тело?!

Спаннинг ухмылялся, как школьный задира.

И ты три года сидел в тюрьме только чтоб до меня добраться?

Он ухмылялся. Еще бы: всех одурачил.

Три года? Ты думаешь, для меня это большой срок? Мне не нужны конкуренты – кто-то, кто может «путешествовать», как я, еще один сорокопут – первый, кого я встретил за всю жизнь. Думаешь, меня волновало, сколько мне придется ждать, если, в конце концов, ты придешь ко мне?

Но три года…

Сколько тебе лет, Руди, тридцать один, да? Да, тридцать один. Ты никогда не входил в других людей, как сорокопут. Ты просто «путешествовал», прогуливался по их мирам, не понимая, что этот дар – куда больше, чем просто чтение мыслей. Ты можешь сменить место жительства, черныш. Переехать из плохого района вроде электрического стула в фешенебельный жилищный комплекс, где квартиры стоят больше миллиона долларов – вроде Элли.