От глупости и смерти

Он двинулся вперед, пританцовывая – громоздкое пальто ему довольно сильно мешало. Когда он подобрался на расстояние двух вытянутых рук, молодой человек выхватил из кармана пальто тазер и выстрелил в упор. Колючки оцарапали щеку и шею кулачного бойца, разряд сбил его с ног и швырнул в кирпичную стену с такой силой, что вылетели нити, а сам несостоявшийся блудник рухнул лицом вниз и ударился так, что вылетели три передних зуба, обломившись у самых десен. Девушка хотела убежать, но переулок был тупиком. Она испуганно смотрела, как приближается этот человек со странным оружием. Лица его было почти не видно, а вот еще недавно в Лондоне прокатилась волна убийств Джека-Потрошителя, и поговаривали, что этот Джек был янки и вернулся в Нью-Йорк. Ей стало страшно. Звали ее Поппи Шкурник, она была сиротой и работала в городе сдельщицей на фабрике женской одежды. Зарабатывала доллар шестьдесят пять центов в неделю за шесть дней труда с семи утра до семи вечера, и этого едва хватало уплатить за жилье в меблированных комнатах Байера. Приходилось «подрабатывать», гуляя в квартале красных фонарей – дважды в неделю, не больше, – и молиться, чтобы на нее не обратили нежелательное внимание джентльмены, которым нравится сперва поиметь девушку, а потом изувечить; приходилось также избегать давления сутенеров и «друзей», которые хотели, чтобы она на них работала; приходилось отталкивать мысль, что она больше не из числа «достойных», хотя и далека от того, чтобы продаться в какой-нибудь бордель под красными фонарями.

Он бережно взял ее за руку и двинулся к выходу из переулка, аккуратно переступив через оглушенного насильника. Они дошли до улицы, она увидела, что он красив, молод и с иголочки одет, и тоже улыбнулась. Она была необычайно привлекательна, и молодой человек прикоснулся к шляпе и вежливо с ней заговорил, спросив, как ее зовут, где она живет и не согласна ли будет с ним поужинать. Она согласилась, он подозвал экипаж, отвез ее в «Дельмонико» на такой прекрасный ужин, какого она в жизни не видела. И потом, много позже, когда он привез ее в свой таунхаус в начале Пятой авеню, в самой шикарной ее части, она была ради него готова на все. Но он всего лишь попросил у нее разрешения дать ей сто долларов за одну секунду легкой боли. Ей стало страшно: она знала, каковы бывают эти богачи. Но сто долларов!

Так что она согласилась, и он попросил ее обнажить левую ягодицу, что она сделала, смущаясь, и действительно, это была лишь одна секунда боли, похожей на комариный укус, и он сразу стал протирать место укола, куда ввел пенициллин, прохладным и пахучим ватным тампоном.

– Вы не откажетесь здесь поспать ночь, Поппи? – спросил он. – Моя комната дальше по коридору, но я думаю, вам здесь будет удобно.

Она боялась, что он с ней сделал что-то ужасное, ввел смертельный яд, но она не чувствовала ничего необычного, а он казался таким милым, и она согласилась – это будет очень приятно так провести вечер! – и он отсчитал ей сотню десятками и пожелал приятных снов и вышел. Он спас ей жизнь, потому что за неделю до того она подцепила сифилис, хотя еще сама этого не знала, и через год она уже не могла бы – хотя бы из-за своей внешности – ловить мужчин на улицах, и со швейной фабрики ее бы тоже выставили, и ее бы продали в худший из борделей, и она бы умерла, не прожив и двух лет. Но этой ночью она отлично выспалась на прохладных простынях с кружевами ручной работы, и, когда она встала на следующий день, этого человека не было, и никто ей не велел покинуть дом, и она осталась на день и еще на день и на все следующие, и так несколько лет подряд, и, наконец, она вышла замуж и родила троих детей, один из которых вырос, женился и у него родился ребенок, ставший взрослым и спасший жизнь миллионам невинных людей – мужчин, женщин и детей. Но в эту ночь 1892 года она заснула глубоким, сладким и освежающим сном без сновидений.

ЛЕВЕНДИС: Во вторник 22 октября он присутствовал при нашествии астматических жаб на Ийсалми, городок в Финляндии; видел дождь из листовок времен Второй мировой с призывом к войскам СС сдаваться, пролившийся над Чеджудо, островом у южного берега Кореи, ударную волну форзиции в Линаресе в Испании и полностью восстановленную модель пожарной машины «Аренс-Фокс» 1926 года в мини-молле в Кларксвиле, штат Арканзас.

ЛЕВЕНДИС: В среду 23 октября он исправил все американские учебники истории так, чтобы в них упоминалась не «Битва при Банкер-Хилле», а «Битва при Бридз-Хилле», где на самом деле и произошло столкновение 17 июня 1775 года. Он также наделил всех комментаторов радио и телевидения способностью различать выражения «в одно мгновение» и «мгновенно», поскольку это не одно и то же, а его эта путаница раздражала. Первое было его обязанностью по долгу службы, второе – личным капризом.