От глупости и смерти

Первая часть этой статьи о фильмах в жанре «кровь и кишки» была опубликована. Потом наступила суббота, когда мой внутренний голос потребовал от меня что-то с этими фильмами делать, а не только писать о них, находясь на безопасном расстоянии. Настал тот момент, когда надо было делать дело, а не молоть языком. Я тогда хлопнул дверью на сеансе Общества кинолюбителей, на котором крутили этот мерзкий «Прокол» де Пальмы. Вылетел с воплем, совершенно потеряв самообладание, и тут до меня дошло, что я, черт возьми, был одним из членов Комитета, заказавшего этот проклятый фильм… даже его не видя. Повторение ошибки, которую наш Комитет – Рэй Брэдбери, Артур Найт, Аллен Ривкин, Уильям Фрог, Арнольд Пейсер и я – совершили, когда заказали предыдущее упражнение де Пальмы в резне женщин, «Бритву».

Дальше случилось вот что – и все сразу. Я написал письмо в Бюллетень Гильдии, извиняясь за сорванный показ, оправдываясь внезапным сумасшествием. Потом я попросил собрать специальное заседание Комитета Общества кинолюбителей и обсудить нашу ответственность за показ фильмов, в которых зрителю демонстрируется лишь кровь да мясо. Не в самом насилии дело, речь идет об избыточной, тошнотворной, сдобренной спецэффектами резне. Вот что я сказал другим членам Комитета: после двенадцати лет, в течение которых я выбирал фильмы вместе с ними, я занял определенную моральную позицию, только для себя. Если мы будем продолжать заказывать подобное и дальше, мне придется слинять. К моему удовольствию, в этом все согласились со мной, и было единогласно решено, что мы будем более осознанно подходить к заказу фильмов для Общества. Это воскресило мою веру в род человеческий.

Нам так хорошо стало оттого, что мы встали на сторону жизни в борьбе против смерти, что критик Артур Найт описал все вышесказанное в своей колонке «Найт в кино[152]» в «Голливуд репортер» от 21 августа 1981 года. Первые отклики были благоприятные. Десятки людей звонили и говорили и писали что-нибудь вроде «Молодцы!» На радио «Кей-эн-экс» 31 августа Джордж Николо, вице-президент и генеральный менеджер филиала «Си-би-эс» здесь в Лос-Анджелесе, представил передовую статью, в которой отметил, что в своих действиях Комитет «руководствовался личным примером», и назвал эти наши действия актом избирательности, но не цензуры.

22-го Рип Ренс на странице 12 «Геральд экзаминер» поместил небольшую заметку о действиях Комитета, и где-то через день новость подхватило агентство АП. Нам всем стало страшно.

Потом за тему взялся штатный сотрудник «Таймс» и 2 сентября написал статью «Обрезатели фильмов», достаточно бестолковую и запутанную, не содержащую объяснений, как работает Комитет Общества кинолюбителей, и подразумевающую, что Брэдбери, Найт, Эллисон, Пейсер и Фрог назначили себя цензорами. Ну а как же. Поверьте в это, и я вам дешево продам несколько шикарных стейков из птеродактиля, они тут у меня завалялись. На случай, если никто не помнит: самая знаменитая вещь Брэдбери – «451 градус по Фаренгейту», одна из самых мощных художественных книг в истории книгопечатания, направленная против цензуры. А человек, который пишет нечто подобное тому, что пишу я, должен быть полным идиотом, чтобы хотеть посягнуть на Первую поправку. И тем не менее, не успел еще закончиться день, как дерьмо хлынуло потоком. Вот типичная выдержка из статьи в «Таймс»:

Один ветеран-сценарист, просивший не упоминать его имени, сказал, что действия комитета напомнили ему о некогда существовавшем кодексе Хейса[153], принятом в кинопромышленности в 1920-х и направленном на то, чтобы «не допускать непристойности». «Помню я этот кодекс Хейса и другие сумасшедшие кодексы, порожденные киноиндустрией, – говорил он. – Многие из этих молодых людей через подобное прошли. Я лично не верю, что кому-то чего-то нельзя показывать. Если люди не хотят что-то видеть, пусть не смотрят».

Это было далеко не все. Хамские звонки, угрозы, едкие замечания от посетителей на сеансе на следующей неделе (это были «Волки» – фильм со сценами насилия, который мы заказали без всяких угрызений совести, потому что это хорошее кино не о том, как смаковать кровопролитие), и еще один инцидент, который для меня был самым веселым.

Подходя к кинотеатру Гильдии в следующий уик-енд, я увидел человека с планшетом, который предлагал прохожим подписать петицию. Я подошел, надеясь, что это петиция за отставку Джеймса Уатта, а оказалось – против цензуры.

– Это здорово, – сказал я. – Дайте-ка подписать.