От Гомера до Данте. Лекции о зарубежной литературе

Правда, в случае с «Песнью о Роланде» этот тезис, кажется, можно и оспорить: так много в этом произведении неистовой жестокости и бросающегося в глаза гиперболизма, характерного для устного народного творчества. Исследователями давно было замечено, что география этого литературного памятника фантастична; его персонажи часто вымышлены или просто чудовищны, как, например, язычники из Мицены с огромными головами, заросшие щетиной, как кабаны. Действия этих уродов поражают воображение. Они – дети дьявола и, следовательно, в буквальном смысле выламываются из рамок ясной и соразмерной реальности христианина. Звук рога Роланда раздаётся на тридцать лиг; Турпен после четырёх ранений мусульманским копьём остаётся в боевом строю, Роланд с окровавленной головой и вытекающим из ушей мозгом действует и сражается, как ни в чём не бывало. Армии в «Песне о Роланде» огромны – 360 000 и 450 000 рыцарей. Всё так. Детали действительно фантастичные и даже шокирующие. Но эта неистовость битвы, эта гиперболизация как раз и должны были создать у читателя и слушателя впечатление, будто свершается грандиозная космическая сеча сил Света и Тьмы, Добра и Зла. Два непримиримых мира сошлись на поле брани, напоминающей библейский Армагеддон. Действие этой поэмы словно разворачивается в двух планах: в плане небесном и земном. По-другому средневековый человек и не воспринимал окружающую действительность. Роланду от силы лет 25. Напомним, что люди той эпохи жили мало, и у них было особое отношение к смерти. К тому же весь 1000 год был проведён в ожидании апокалипсиса. Нам могут возразить и сказать, что сама-то поэма окончательно сложилась лишь к 1100 году, то есть сто лет спустя после ожидания всеобщего конца света. Всё так, но только надо учесть распространённую в ту эпоху моду на апокалипсис. Почему она возникла? Всё определялось Новым Заветом, своеобразным кодом всего Средневековья. Так, евангелие сообщает, что, беседуя со своими учениками, Иисус Христос поведал им о своем Втором Пришествии на Землю и о тех знамениях, которые будут это сопровождать (Матф., 24: 29–33), не определив, однако, времени события: «О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один» (Матф., 24:36), и далее еще раз подчеркнул ту же мысль: «Итак, бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет» (Матф., 24:42). Однако все же Он дал понять, что произойдет это в пределах одного поколения: «Истинно говорю вам: не прейдет род сей, как все сие будет» (Матф., 24:34). Поскольку этого не произошло, христианской церкви пришлось отказаться от буквального толкования Евангелия и перенести Второе Пришествие в неопределенное будущее. Некоторые уточнения дало Откровение святого Иоанна Богослова (Апокалипсис), где сообщалось, что Второму Пришествию будут предшествовать страшные бедствия, а вслед за ним наступит 1000-летнее земное царство Иисуса Христа. Так впервые появилась эта сакральная цифра – единица с тремя нулями и соответственно милленаризм (хилиазм) – учение, ставшее выражением мечты о земной справедливости и устранении социального зла. В раннехристианской теологии учение это получило неоднозначную оценку: его не признали Ориген и Августин, но поддержали Тертуллиан, Юстин и Ириней. Однако в народной среде оно получило широкое распространение, постепенно приобретая всё более мистический характер.

И вполне закономерно, что первые и наиболее стойкие ожидания должны были прийтись также на цифру с тремя нулями – на 1000 год от рождества Христова. Тем более что именно в преддверии этого года Европу охватили все апокалиптические бедствия – и войны, и вторжения, и голод, и мор, и всевозможные небесные катаклизмы.

Так или иначе, но ожидание конца мира, зафиксированное в средневековых источниках и приуроченное к 1000 году, – факт, не подлежащий сомнению.

Характерно, что когда стало ясно, что в районе 1000 года светопреставления не будет, его перенесли на 1033 год (тысячелетие Страстей Господних), а затем на 1066 год («звериное число»), и настроение это, как считают историки, сохранялось в течение всего XI века, явившись, кстати говоря, одной из причин крестовых походов.