ОТ ГРОЗЫ К БУРЕ

Глава 19 ДА БУДЕТ СВЕТ

Бог мой, это не ропот. Кто вправе роптать? Слабой горсти ли праха рядиться с тобой? Я хочу просто страшно, неслышно сказать: Ты мне дал, я не принял дороги иной…

С. Лукъяненко

– С того времени мы здесь и торчим, - закончил свой рассказ Константин. - Вот только спать я себе почти не даю. Так только, урывками. И все равно худо. А спасения не вижу.

– Ну и что ты теперь думаешь делать? - осведомился наконец Славка, прервав тягостное молчание, почти физически нависшее над сидящими.

– Выбор невелик, - задумчиво протянул Константин. - Один, без Маньяка, я и пары часов не вытяну. Спать все время хочется, а нельзя. Ведьмак сказал, что этот сон последним может стать. Двоих же нас - меня и твоего спецназовца - ему не потянуть. Он ведь тоже не бог, а ведьмак обыкновенный.

– Это все он тебе сказал? - уточнил Вячеслав.

– Да. Только он, когда говорил это, имел в виду, что от паренька надо отказаться… Только в этом как раз смысла и нет. Лишь отсрочка моего приговора. А Николке еще жить да жить. Тем более что должен я ему. Да и не только я один - все княжество. Если бы он не сумел в первый же вечер Мстислава ко мне на разговор пригласить, их бы вдвое больше под Ростиславлем оказалось.

– Все равно мы бы победили, - упрямо заметил Минька.

– Может, и так, - не стал спорить Константин. - Вот только кровушки пролилось бы не в пример больше. Что с их стороны, что с нашей. Но сейчас не об этом речь. Вот ты бы сам на моем месте как поступил? - обратился он к другу.

– Парнем пожертвовать ради твоего спасения было бы можно, - медленно произнес воевода. - Звучит неприятно, зато целесообразно. Беда в том, что это, как ты сам сказал, лишь отсрочка приговора. Так что тут я не советчик - тебе решать. Одному тебе. Только ты для начала сам с собой определился бы.

– Это как? - не понял Константин.

– Реши, кто ты на самом деле, - сумрачно пояснил воевода. - Учитель истории Константин Орешкин или русский князь. Определишься - тогда и решение принимать можно. Коли учитель - уходи. Все равно не справишься. А если Рюриковичем себя посчитаешь - тогда…

– А что ему делать тогда? - встрял Минька.

– Да не знаю я, - раздраженно ответил Вячеслав. - Если бы знал… - Он развел руками.

– Вот и я не знаю, - вздохнул Константин. - Зато другое известно. Если сейчас сам не уйду, то через несколько дней Маньяку все равно меня убить придется. Это лучший вариант и для меня, и для вас, и для всей Руси. А если он не успеет - представь, что тогда будет.

– А что будет? - невинно поинтересовался Минька.

– Не знаю я. Никто этого не знает. Ни Всевед, ни Маньяк, хотя им многое ведомо.

– Это точно, - подтвердил ведьмак, незаметно вынырнувший со стороны овражка. - Такого ведь раньше никогда не было, чтобы в кого-то из людей Хлад вселялся. Но хорошего ждать нечего.

– Только плохое? - подал голос Славка.

– Да нет, о плохом тут, пожалуй, лишь мечтать можно будет. Страшное грядет. Такое страшное, что пакости любой ведьмы ромашками невинными покажутся, - мрачно ухмыльнулся Маньяк, почти дословно повторяя слова самого Константина, сказанные им Всеведу в его заветной дубраве.

А ведь не было тогда ведьмака на полянке, и никак не мог он их подслушать. Может, именно потому повторение слов старого волхва еще более жутким князю показалось.

– Ну что, тогда… потрапезничаем, что ли, в последний-то раз, - вздохнул Славка и принялся развязывать огромные заплечные мешки.

В них оказалось и беленое полотно грубого холста, которое практичный воевода прихватил из-за его прочности вместо скатерти, и пять небольших деревянных чарок, и узкогорлая глиняная бутыль с тремя литрами медовухи, ну, и к ней соответственно.

– Сало я не достаю с рыбешкой копченой, - предупредил Славка. - У вас вон кабанятины немерено. Всеравно пропадет, если не съесть, а нам с Минькой и твоими орлами еще обратно добираться, а путь-то неблизкий.

Он ненадолго замолчал, сосредоточенно разливая мед по чаркам, но затем продолжил:

– Хотя что уж тут о дороге думать, коли она без тебя будет. Это уж скорее путь в никуда. Теперь хана всему настанет. Так что все наши победы - пшик да и только. Я не в том плане, - пояснил он, - что в чем-то тебя осуждаю. Тут все логично. Дела общего жаль, вот чего. Так здорово все шло, и на тебе.

– Я, между прочим, вместе с Серегой Ивановым город успешно защитил, - баском, чтоб солиднее звучало, заявил изобретатель, гордо выпятив грудь.

Впрочем, надолго его солидности не хватило. Вспомнив свою забаву с записками, он тут же весело, совсем по-мальчишески хихикнул и принялся с увлечением рассказывать о случившемся.

– Значит, все нормально? - улыбнулся Константин, услышав о несдавшемся Ростиславле. - А потери большие?