От и До. Свидетельства бывших атеистов

Я пошел по Киеву, помолился в последний раз, и мне дали денег на билет, и я поехал обратно в Луганск. Я уже не собирался никуда, ни в какие переделки встревать. Знаете, я уже зарекся, в который раз я себе пообещал, что я буду просто молиться. Просто скромно, смиренно жить, и, вообще, не выделяться. Буду искать такого своего старца, и моя мечта была все-таки попасть к отцу Кириллу, пообщаться с ним еще раз, и расставить все точки над «и». Вот так вот закончился мой первый Крестный ход.

Но на самом деле, все только начиналось. Я сейчас это вспоминаю, как все было, и знаете, я настолько благодарю Бога, что Господь меня провел. Это вообще очень большое чудо, что я сейчас с вами говорю, рассказываю. И смотришь, в этом никакой романтики нет. Я никому в жизни не пожелаю пройти через то, что мне пришлось пройти. А это ненужный опыт. Есть такой опыт, который не нужен. Не нужно становиться наркоманом, чтобы понять, что наркотики, это плохо. Можно просто поверить, что наркотики, это плохо.

Поверьте мне, уходить в катакомбы, в леса, становиться подвижниками, вот это все — это плохо. Это вас не доведет до такой духовной жизни. Почему? Потому что вы прельститесь, обманетесь, ваша гордыня вырастет, и вас потом с ваших небес и мнимых высот никто не опустит. Вот эта гордыня, вы потом начнете разговаривать с черепашками, с птичками, ну и так далее. Если вы хотите тронуться умом, то попадайте в эти общинки, ищите себе старцев, и у вас все произойдет (смеется).

Но я вам этого не желаю. Потому что то, что меня Господь провел, это очень хорошо. Я вам расскажу самое интересное в конце, как они сейчас там живут. Вам это очень интересно будет узнать. Вот. Но лучше идти средним путем, «дух сокрушен, сердце сокрушенно, Бог смиренных не уничижит». Поэтому, если вы будете идти средним путем, у вас будет духовник, послушание, пост, молитва, самоисправление… ну и, конечно, бдеть. Потому что мы живем, скорее всего, в апокалиптическое время, и чтобы никто нас не обманул. Как говорил святитель архиепископ Аверкий Таушев, люди, которые отвергают мысль об антихристе, о приходе Апокалипсиса, эти люди уже наполовину в сетях дьявола. Они уже наполовину погибли. Потому что дьяволу только и надо, чтобы мы с вами расслабились, и думали, что любовь, послушание — это самое главное.

Нет, братья и сестры, это очень важно. Но еще главнее рассуждение. Антоний Великий как говорил, да, когда старцы собрались и рассуждали, какой самый великий из Даров. И там разное говорили: чудотворение, прозорливость, непрестанная молитва, трезвление, пост, молитва. А когда спросили Антония, как он считает, какой самый великий Дар, он сказал, что самый великий Дар — это рассуждение.

Вот видите, братья и сестры, с рассуждения нужно… и поститься, и молиться. С рассуждения нужно спрашивать советы. С рассуждением жить нужно. Постоянно рассуждать, не торопиться. Как Иоанн Кронштадтский говорил: не торопитесь, подождите, рассудите, испытайте временем. Какого они духа испытывайте. И только потом, через призму Евангелия нужно поступать.

И не забывайте читать «Апокалипсис». В Оптинском Правиле до сегодняшнего дня сохраняется, что иноки келейно читали одну Главу «Откровения Иоанна Богослова». Для чего? Чтобы бдеть. Чтобы не принимать никакие начертания, ничего.

Потому, когда я смотрю на прошлое, я, честно сказать, понимаю, что мне Господь дал окунуться в это все. Этот максимализм, то есть во мне было столько энергии, что Он ее так погасил. Погасил вот этот огонек вот ненужный. Но это была такая вот, знаете, Десница Любящего Отца, Врача искусного, Который провел… Не люди мне помогли, а Сам Бог через людей. Вот это очень важно. Потому я за это Богу очень благодарен.

Итак, после того как я приехал с Крестного хода в Луганск, обратно, я уже себе в который раз пообещал, что никуда больше попадать не хочу. Ни в какие леса, ни в Крестные ходы, постоянно быть на грани, изможденным, мне не хотелось. Я хотел такой тихой, спокойной жизни. И уже Господь дал мне почувствовать, что такое мир душевный, спокойствие. Уже было, с чем сравнить, и мне уже хотелось просто спокойной жизни.

И когда я приехал в Луганск, произошла удивительная встреча с одним батюшкой. У нас в Луганске очень знаменитый он, игумен монастыря. И уже тогда в сердце я понимал, что монашество — это для меня, наверное, лучший путь, мне хотелось этого пути. Взять его, выбрать, да. Но меня что-то останавливало. Меня останавливал помысел о том, что, может, я не потяну, может, я не смогу, может, это не мой все-таки путь.