От «Я» к «МЫ». Как быть по-настоящему вместе

Когда мы как вид перейдем от модели владычества над природой к модели бережного отношения к природе, мы поймем, что вода, в которую мы постоянно сбрасываем пластик, — это вода, которую мы пьем, а воздух, который мы загрязняем, — это воздух, которым мы дышим. Если мы вообще выживем. COVID-19 — наш первый опыт взаимодействия с природой, которая ополчилась против нас в масштабах планеты. Воспримем ли мы это как призыв к действиям? Вряд ли. За первой пандемией последуют другие, сегодня мы носим медицинские маски, а завтра, возможно, придется надеть противогазы. Наши действия настолько саморазрушительны, что балансируют на грани суицида. Но мы не унимаемся.

Как вверху, так и внизу. Та же драма доминирования, которая сейчас разыгрывается на нашей планете, прорывается и в нашей личной жизни.

В отношениях с близкими мы сплошь и рядом занимаем позицию «вне» или «выше». Мы стремимся контролировать партнеров, детей, наши тела, даже образ мыслей («Надо мыслить позитивно»). Отойдите на шаг в сторону — и вы увидите, что строить отношения из позиции власти и контроля — это безумие.

Но даже если мы это понимаем, в момент, когда страсти начинают накаляться, власть берут более реактивные отделы мозга и мы обращаемся к модели: «Я прав, а Ты нет. Твоя победа — мое поражение. Я могу либо подпустить Тебя ближе, либо защитить себя».

Мы все коллективно и лично отчаянно нуждаемся в новой парадигме. С той точки зрения, где ценны в первую очередь отношения, ответом на вопрос «Кто прав, а кто виноват?» будет: «Какая разница?» С этой точки зрения и сам вопрос звучит по-другому: «Как мы как команда собираемся решить проблему? Какой способ подходит нам обоим?» Переход от индивидуалистического мышления к отношенческому — на первый взгляд кажется романтическим идеализмом, но я день за днем наблюдаю в собственном кабинете, какой потенциал для изменений в нем таится.

Приведу самый заурядный пример. Стэн. Ты или прав, или женат

— Он не желает меня слушать! — кричит Люси, белая, лет тридцати пяти. Она сидит на самом краю дивана и воздевает руки, будто умоляет меня о чем-то.

— Я ее не понимаю, — произносит Стэн, тоже белый, сорока трех лет. Он закрыл лицо руками — сломленный, измученный, словно говоря: «Что бы я ни делал…»

А третий в кабинете — я, и я смотрю и слушаю. Брак Стэна и Люси на грани краха — и из-за чего? Из-за недоразумения.

Прошлые выходные едва не обернулись бедой.

— Мы собирались поехать восстановить силы — только вдвоем в нашем домике на Кейпе, — рассказывает мне Люси. — Мы оба ждали этой поездки. Она была нам нужна. — Она опускает глаза и смотрит на свои ладони. — Мы и доехали-то туда чудом. Я чуть не развернула машину и не уехала домой.

Что же произошло?

— Такая банальщина, вы будете смеяться, — говорит Люси. — И тем не менее…

Тем не менее, думаю я. Старое доброе «тем не менее». Такая банальщина, что впору только посмеяться, но тем не менее… из-за нее можно и на баррикады пойти. Домашняя жизнь — это крошечная сцена, полная гигантских эмоций.

— Что же произошло?

— Да чушь полнейшая, — объявляет Стэн, барабаня одной ногой о пол, раздраженный, потерявший терпение.

— Мы взяли две машины, — перебивает его Люси, решив взять все в свои руки. — Обе были нагружены продуктами. Поэтому мне было не видно, что сзади. Я и так нервничала. Не люблю ездить в темноте. Я попросила Стэна держаться рядом — на всякий случай, ну, я не знаю, если я потеряюсь, не там сверну, да мало ли.

— Она хотела, чтобы я присматривал за ней, — говорит мне Стэн, чтобы сократить историю. — Я так и делал.

— Нет, не делал, — говорит Люси.

— Именно это я и делал. Вот посудите сами. — Стэн обращается ко мне, к арбитру. — Я пробирался сквозь пробки…

— Еще одна сложность, — встревает Люси.

— Не будем отвлекаться, — прошу я ее.

— Я был на две машины впереди нее.

— Но я тебя не видела! — перебивает Люси.

— Я прекрасно видел ее в зеркало заднего вида.

У Стэна появляется затравленное выражение. Я уже чувствую, куда все ведет.

— Она мне звонит в панике, совсем не в себе. «Ты обещал, что не бросишь меня!» Прямо с ходу начинает на меня орать.

— Ой, Стэн, да ладно тебе. — Люси словно отмахивается от ребенка.

— Родная, конечно, очень плохо получилось, что ты меня не видела, как ты говоришь…

— Но ты меня бросил! А обещал…

— Ты была сразу за мной, черт побери! Я сказал тебе: следи за машиной, которая у тебя впереди. Я был рядом, милая. Так что не надо…

— Мог бы просто пропустить две машины вперед, и тогда…

— Ясно, — перебиваю их я. — Кажется, я понял.

Стэн и Люси увлеклись типичной битвой индивидуалистов «Кто прав, кто виноват», опираясь на то, что у них были несколько разные определения, что такое «быть рядом» с Люси. И оба правы, когда говорят, что их спор — банальщина, но есть в нем и это досадное «тем не менее». «Тем не менее» может разрушить семью. «Тем не менее» может привести к разводу.