От империй — к империализму

Первоначально Компания получила фискальные права в провинциях Орисса (Orissa), Бихар (Bihar) и в Бенгалии. Налоговые поступления в 1762–1764 годах составляли 2 миллиона фунтов, а в 1766–1769 годах достигли уже 7,5 миллиона[892]. Эти ресурсы были немедленно использованы для укрепления военной мощи: строились новые крепости, наращивались вооруженные силы, велись успешные кампании в провинциях Деккан (Deccan) и Мисор (Mysore). Численность британских войск в Индии к 1782 году достигла 115 тысяч человек, 90 % из них составляли сипаи. В руках Компании оказался политический, военный и финансовый контроль над обширной, густонаселенной и богатой территорией, существенно превышающей собственно Бенгалию.

Администрация наваба теперь тоже содержалась за счет Компании. Первым итогом этой системы был управленческий хаос и повсеместная коррупция, в которой равно участвовали и британцы, и их индийские партнеры. Попытки Клайва навести порядок достигли лишь частичного успеха, и только в 1773 году его преемнику Уоррену Гастингсу (Warren Hastings) удалось создать более или менее эффективную администрацию, оказавшуюся, естественно, полностью в руках британцев.

Политические и юридические институты, на которые опиралась английская администрация в Бенгалии, были поддержаны местной буржуазией, они, говоря словами историка, «были привлекательны и соответствовали амбициям поднимающихся новых классов»[893]. Благодаря новой, европейской власти начавшаяся уже раньше неформальная приватизация прав и собственности в пользу новой коммерческой элиты, проходившая в индийском обществе, получала юридическое оформление. Компания предоставляла буржуазии защиту как против посягательств правителей и султанов, так и против неимущих классов, пытавшихся вернуть утраченную общинную собственность.

Индийская буржуазия сыграла ведущую роль в формировании колониального государства, и именно этим объясняется удивительная легкость, с которой Компания, ее администраторы и генералы добивались блистательных успехов, используя сравнительно небольшие силы. За фасадом британского колониального присутствия скрывались мощные коммерческие интересы вполне местного происхождения. Таким образом, констатирует Вашбрук, «государственную власть на территории значительной части Южной Азии удалось взять при поддержке и благодаря непосредственным усилиям этих групп», а «колониализм оказался логичным итогом развития капитализма, происходившего в самой Азии»[894].

Каждый успешный завоевательный поход Ост-Индской компании завершался примирением с побежденными и включением их в формирующуюся политическую систему. Как и в Шотландии, где после подавления якобитского восстания 1745 года, сперва элиты, а затем и более широкие слои общества превратились в сторонников открывающей для них новые перспективы империи, так и в Индии бывшие противники один за другим превращались Компанией в сторонников. Маратхи, привлеченные жалованьем и перспективой продвижения по службе, массово вступали в ее войска. «Сложились новые правила войны. Компания не только разделяла и властвовала, но и вербовала своих бывших противников. Побежденные гуркхи после 1816 года из разбойников превратились в солдат, зарекомендовав себя наилучшим образом. Так же произошло и с сикхами, которые стали записываться в армию после 1850-х годов»[895]. Не только военную, но и гражданскую службу активно пополняли представители коренного населения, без которых завоеватели в Индии и шагу ступить не могли. Благодаря их участию функционировали торговые предприятия Компании, собирались налоги, размещались заказы.

Речь явно идет не просто о сотрудничестве местных элит с иностранным правительством, а о равноправном партнерстве, особенно если учесть, что торговый баланс между Англией и Индией складывался в пользу последней. Ежегодно британские торговцы оставляли в Индии серебро для покрытия торгового дефицита, в Бенгалии складывались огромные состояния, Калькутта процветала, производство и занятость росли.

В подобной ситуации бании вполне логично могли считать, что не имея (в условиях кастового общества) собственных политических и военных ресурсов, они используют английскую администрацию для защиты собственных интересов и достижения собственных целей. Английские авторы уже при жизни Клайва говорили о «бенгальской революции», а спустя столетие Маркс писал, что британское владычество произвело в Индии «величайшую и, надо сказать правду, единственную социальную революцию, пережитую когда-либо Азией»[896]. По существу индийская буржуазия с помощью англичан избавлялась от контроля традиционных и феодальных элит, от стеснявшего ее старого политического и государственного порядка.