От империй — к империализму

Сражение при Плесси 23 июля 1757 года, решившее исход борьбы в Бенгалии, было даже не настоящей битвой, а скорее краткой артиллерийской дуэлью, в ходе которой легкие английские батареи взяли верх над тяжелыми орудиями бенгальского правителя. Огромный перевес сил (800 английских солдат, 2200 сипаев и 8 орудий противостояли 68 тысячам бенгальцев с 50 пушками) никак не сказался на ходе сражения. В рядах бенгальцев началась паника, а часть войск покинула поле боя, чтобы вскоре присоединиться к силам Ост-Индской компании. Клайв удовлетворенно докладывал директорам Компании, что потери британских войск составили всего 17 человек и «в основном черных» (those chiefly blacks)[886]. При Плесси в очередной раз было продемонстрировано превосходство европейской артиллерии, но в конечном счете победу предопределила не сила оружия, а политика: значительная часть бенгальской элиты сделала ставку на англичан.

Победа при Плесси далась англичанам с чрезвычайной легкостью, но ее значение не было бы столь велико, если бы за разгромом войск Сираджа не последовал политический переворот в Бенгалии, организованный и поддержанный значительной частью местной элиты.

По итогам дела все основные участники получили свою долю добычи. Мир Джафар стал правителем, европейской общине в Калькутте была выплачена компенсация в 550 тысяч фунтов за имущество, утраченное во время кратковременной оккупации города отрядами Сираджа, индусы получили 222 тысячи фунтов, армяне — 77 тысяч, армия и флот — 275 тысяч, а правление Компании скромно взяло себе такую же точно сумму — 275 тысяч фунтов[887]. Ничего не досталось только банкиру Омичанду (Omichand), выступившему посредником в переговорах между Клайвом и бенгальскими заговорщиками, готовившимися сместить наваба. Омичанд заломил за свои услуги слишком высокую цену, а адмирал Уотсон (Watson), номинально командовавший британскими силами, упорно не желал тратить казенные деньги на взятки. Клайв решил проблему с присущим ему изяществом — он просто написал от имени адмирала расписку на требуемую сумму, подделав подпись своего начальника. Естественно, по фальшивому обязательству адмирал платить отказался и Омичанд остался ни с чем. Что касается Клайва, то битву при Плесси он выиграл своими силами и посредничество Омичанда для него уже не представляло никакой ценности. Теперь можно было посмеяться над жадным и незадачливым банкиром. Правда, в Лондоне к этой истории отнеслись с несколько меньшим юмором, расценив ее, вполне в британском духе, как недостойную джентльмена, «дискредитировавшего себя, прибегнув к восточному коварству»[888]. Что касается моральных ценностей самого Запада, то с ними, видимо, все было в полном порядке.

Первоначально Компания планировала управлять Бенгалией через марионеточных навабов, но очень скоро выяснилось, что эта схема не работает. Когда обнаружили, что Мир Джафар заигрывал с голландцами, наваба сместили, однако новый правитель, его зять Мир Касим (Mir Kasim, Mir Qasim), оказался еще менее удачным выбором и вскоре вступил в открытую борьбу с англичанами. После очередного поражения бенгальского войска в 1765 году Мир Джафар был восстановлен на троне, где он просидел до своей смерти (два года спустя). Однако периодически повторяющиеся кризисы свидетельствовали о том, что система власти в стране не работает. В мае 1765 в Индию после пятилетнего отсутствия вернулся Клайв — как раз вовремя, получить известие о смерти Мир Джафара, по завещанию которого победитель при Плесси получал впечатляющую сумму в 70 тысяч фунтов[889].

Положение дел было плачевное, руководство Компании в Калькутте оказалось растеряно и деморализовано, среди сипаев произошел бунт, впрочем быстро подавленный генералом Монро (Munro), а Мир Касим при поддержке Великого Могола вернулся в Бенгалию с большим войском. Однако в битве при Баксаре (Buxar) в 1764 году армия Компании, состоявшая преимущественно из сипаев, одержала очередную победу над значительно превосходившим ее по численности войском Мир Касима. Ключом к успеху были дисциплина и четкое выполнение приказов. Подобно тому, как в Европе прусскую пехоту сравнивали с «живыми стенами», строй сипаев казался современникам «стеной изрыгающей пламя» (wall which vomited fire and flame)[890].

После битвы при Баксаре большая часть субконтинента оказалась под контролем победителей, но Клайв и совет Компании в Калькутте не готовы были к роли правителей Индии. Заключив мир с Великим Моголом, они принудили его подписать указ (фирман), передававший в руки англичан право сбора налогов в Бенгалии и сопредельных землях — дивани (diwani, dewany). В обмен Компания обязалась ежегодно уплачивать 2,6 миллиона рупий в казну императора[891]. В конечном счете Великий Могол превратился в пенсионера компании, живущего за счет выделяемого ею бюджета.