От Камчатки до Калининграда

Не повторяя вчерашней ошибки, мы с Шурой низами довольно быстро продвинулись под маршрут и, сбросив лыжи, приступили к подъему. Все было в порядке, но нас сразу несколько озадачили два крошечных темных пятнышка, видневшиеся на снегу у самого входа в кулуар. Картина эта издалека чертовски напоминала карабкающуюся наверх связку. Вот только характерной цепочки следов за ними почему-то не наблюдалось. Впрочем, в такую погоду следы заметает быстро… «Я что-то не понял, Тумыньцзян[10], – поделился я своими сомнениями с Шурой, – Ну-ка, глянь: это там, наверху – камни, или действительно какие-то друзья по кулуару лезут?!» Туманов устремил взгляд в том же направлении, но разобрать что-либо с такого расстояния сквозь снежную пелену было невозможно.

«А кто тут может быть?» Вообще-то вероятность застать здесь кого-либо еще при попытке совершить восхождение, была весьма невелика. Дело в том, что Хибины, как известно, всегда пользовались широкой популярностью не столько у альпинистов, сколько у любителей горного туризма. А эта публика ходит сугубо по перевалам и в разные там кулуары предпочитает не соваться. И действительно, подобравшись поближе, мы отметили, что для живых восходителей «друзья» ведут себя, пожалуй, чересчур пассивно. В конечном итоге они оказались всего-навсего выглядывающими из-под снега участками скал – в тот день на склоне мы были все-таки одни.

О том восхождении я всегда вспоминаю с удовольствием. Маршрут был пройден, что называется, с песней: на едином дыхании, безукоризненно четко и грамотно. Лидировали по очереди, периодически меняясь и сохраняя тем самым высокий темп, даже несмотря на то, что средняя крутизна склона была здесь заметно выше, чем в Лавинном кулуаре (45° по описанию), из-за чего часть маршрута проходилась чуть ли не на передних зубцах кошек, а на одном участке Шуре вообще пришлось пустить в ход «фифы»[11].

А вот с погодой нам тогда повезло не вполне. Зарядивший с утра снегопад даже не думал прекращаться, и в лицо нам то и дело сверху по кулуару съезжали порции свежего снега, такие своего рода микролавинки, что было не слишком-то приятно. Сами по себе они никакой опасности не представляли, однако совершенно определенно давали понять, что если дело так пойдет и дальше, то у нас есть все шансы дождаться лавины настоящей, а деться от нее здесь, в узком кулуаре, нам будет решительно некуда. Единственным способом обезопасить себя в сложившейся ситуации, было как можно быстрее подняться наверх. Поэтому мы, не сговариваясь, прибавили ходу. Вскоре был пройден поворот кулуара и, зайдя за угол, мы оказались в сплошном окружении угрюмых серых скал. Отсюда уже открывался прямой путь на вершину.

Выход из кулуара был основательно заметен снегом, и мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы кое-как пробиться наверх. Следом вылез на вершинное плато и Шура. Увы, как и ожидалось, полюбоваться видами отсюда нам было не суждено – долина и горы вокруг утонули в непроглядной белой пелене. А вот засыпанный снегом тур, обозначающий конец маршрута, удалось отыскать почти сразу. В туре я обнаружил вложенную в пустую консервную банку записку предыдущей группы, поднявшейся здесь раньше. Взамен оставляем послание уже от нас. Вот теперь все, можно и вниз. Гулявший наверху пронизывающий ветер не очень-то способствовал длительному пребыванию здесь.

Вопрос только, каким путем спускаться. По пути подъема, или с горы есть более простой и безопасный путь? Во всяком случае, наши предшественники, как явствует из записки, спускались не по Зигзагу, а по некоему кулуару Акваланг. Правда, в брошюре Шумилова ни про какой «Акваланг» не говорится; возможно, этот путь действительно проще, но где прикажете его искать? Да еще в такую погоду? Снизу-то, откровенно говоря, никаких простых спусковых троп на скальных обрывах Тахтарвумчорра не просматривалось… Короче, решаем не мудрить и спускаться по пути подъема. Там, по крайней мере, все знакомо.

Если во время подъема мы старались не делать лишних телодвижений и вообще вести себя как можно аккуратнее, чтобы ненароком не подрезать склон и не спровоцировать сход лавины, то в начале спуска тактика была диаметрально противоположной. Точно зная, что в Зигзаг за нами больше никто не сунулся, я попросил Шуру подстраховать меня и сиганул в кулуар, всей тяжестью обрушившись на обрамлявший его снежный карниз, рассудив, что если здесь и суждено сегодня сойти лавине, то пусть она, по крайней мере, сделает это до нас. Обломки карниза заскользили вниз, однако никакой цепной реакции это не вызвало. Раз так, значит, и мы сможем пройти.