От Камчатки до Калининграда

И вот мы уже кайлом выковыриваем из-под снега Бог знает когда завезенные сюда куски угля, пускаем на распыл доски какой-то полуразобранной развалюхи и мучительно долго пытаемся заставить все это гореть в убогой печурке. А гореть там ничего не хочет, поскольку тот же самый умник, что не догадался слить воду из бочки, как выяснилось, накрыл трубу сверху какой-то увесистой железякой, которая по его разумению, должна была заменить несуществующую шиберную заслонку… В стенах затыкаются самые наглые дыры. Затем начинаются челночные рейсы на ручей – по воду, при этом в качестве ведер используются шайки.

Наконец, бочка оказывается примерно наполовину заполненной водой, налитой прямо поверх льда. На этом этапе Сергей Леонидович может позволить себе на какое-то время отлучиться, дабы всласть покататься по склонам на позаимствованных в Ухтинском спасотряде «ски-туровскими» лыжах, и вся тяжесть работ по протопке насквозь промерзших банных интерьеров ложится на мои плечи. Печка же, несмотря на небольшие размеры, оказывается весьма прожорливой, поэтому скромных запасов дров ей, естественно, не хватает. Приходится, как ни восставало мое естество против того, чтобы топить ее углем, прибегнуть и к этому, не слишком экологичному, виду топлива. Баня сразу же наполняется ароматами вагонного тамбура…

Сколько времени требуется для того, чтобы протопить такую баню? Это так и осталось загадкой… Уже начало смеркаться, когда я сообразил, что поднять температуру в парилке выше комнатной мне, скорее всего, не удасться никогда, поскольку запасы топлива стремительно приближались к концу. Зато – и это было маленьким чудом – в нашем распоряжении было полбочки воды вполне даже сносной температуры!

Странная то была парилка… Стоя ногами в тазиках с горячей водой, чтобы ноги не примерзали к полу, мы с удовольствием отметили, что уже на уровне плеч было вполне тепло и даже чуточку жарко. А если плеснуть на камни ковшик воды, то она, как ни странно, в конце концов все-таки испарялась, наполняя баню стелящимся по полу густым туманом, а лица наши начинали улавливать дуновение едва ощутимой волны приятного влажного тепла… Мы не пеняли на вопиющую суррогатность всего происходящего. В конце концов, несмотря ни на что, нам все же удалось очень даже неплохо помыться, почти не ежась при этом от холода, а в горах и такое удовольствие дорогого стоит… Были у нас даже «веники» из карликовой березы, заготовленные Сергеем Леонидовичем прямо на месте, но я, едва их увидев, сразу заявил, что разрешу стегать себя этими пучками жестких негнущихся прутьев длиной в ладонь и толщиной в палец только по приговору народного суда, да и то еще подумаю.

Вот так мы и «парились», стоя по шею в тумане и не переставая удивляться тому, что задуманная нами банная авантюра все-таки удалась; и ни с чем не сравнимый восторг переполнял нас! То было сродни прикосновению к чуду… А наутро, восхитительно чистенькие и свеженькие, мы буквально взлетели на Динозавр, прошли траверсом обе его вершины, после чего еще ухитрились спуститься вниз на все тех же «ски-туровских» лыжах, которые мы прилежно тащили с собой!

Прошел год, и вот я вновь стремительно несусь к тебе, в очередной раз преодолевая 14 километров горной тундры, отделяющих тебя от ближайшей полустанка. Ибо группа наша отрядила меня, как самого быстрого лыжника, обогнать алчных воркутин-цев, двигавшимся в том же направлении с целью первыми занять самый удобный балок, коих и было-то всего два на всю ораву. Я бежал изо всех сил. Я спешил. Я так спешил к тебе!

Разочарование. Боль. Отчаяние. Эти чувства не смог заглушить даже в целом удачный исход гонки за первенство в балках (с «передовым» воркутинцем мы пришли к финишу ноздря в ноздрю). Здесь все было, как всегда. И только тебя, подарившей нам когда-то ни с чем не сравнимую радость и обещавшей радовать нас в будущем, тебя – не было… Нет, тебя не разобрали на дрова, это было бы еще хоть как-то оправдано, нет, тебя просто бесцельно и безжалостно сожгли. Воистину, нет сердца у того, кто сделал это! Опустив голову, я молча стою возле груды обугленных головешек и ржавого железа, которая еще недавно была тобой, и рука моя тянется к шапке.

И не было нам погоды в тот поход.

Но это будет только через месяц после возвращения из Хибин. А пока я еще ничего не знаю. И говорю о тебе в настоящем времени…

Между прочим, под Апатитами выращивают даже клубнику, причем безо всяких парников – об этом мы тоже узнали в бане. Вот вам и Заполярье!