От колыбели до колыбели. Меняем подход к тому, как мы создаем вещи

Снова подумайте о муравьях[53]. У нас может существовать базовое представление о муравье, но в действительности нашу планету населяет более восьми тысяч различных видов муравьев. В течение миллионов лет каждый вид развивался, чтобы приспособиться к данному ему месту, каждый приобрел черты и особенности поведения, позволяющие ему сформировать свою среду обитания, получать нужную энергию и питание. В дождевом лесу в кроне одного большого дерева могут сосуществовать сотни различных видов муравьев. Муравьи-листорезы с челюстями, предназначенными для того, чтобы разрезать и переносить листья; огненные муравьи, питающиеся падалью и овладевшие продвинутыми методами групповой переноски добычи любого размера в свое гнездо; муравьи-ткачи с их развитой системой коммуникации феромонами, используемой для того, чтобы призывать собратьев и рабочих муравьев на войну; одонтомахусы, чьи свирепо щелкающие челюсти стали легендой. В мире есть муравьи, которые охотятся в одиночку, муравьи, которые охотятся группой, и муравьи, выращивающие стада тлей, которых они доят ради сладкой жидкости. Используя солнечную энергию поразительным образом, сотня рабочих муравьев из одной колонии может собраться на лесной подстилке, чтобы пропитаться солнечным светом и затем доставить его тепло в собственных телах в муравейник.

Поскольку муравьи «подходящие», им необязательно истреблять конкурирующие виды. Скорее, они эффективно соперничают в своих нишах, – термин, который ученые применяют для описания различных видовых зон видов обитания и использования ресурсов в рамках экосистемы. В книге «Разнообразие и дождевые леса» Джон Терборг, ученый, изучавший сложные системы дождевого леса, объясняет, как десять видов крапивниковых муравьеловок сосуществовали в одной и той же области леса, охотясь на одни и те же виды насекомых: одни виды жили ближе к земле, несколько других – на среднем ярусе деревьев, а остальные занимали место на верху кроны[54]. В каждой из областей эти виды добывали пищу по-разному: живущие на среднем ярусе осматривали в поисках насекомых листья, другие – ветки и сучья и так далее, оставляя пищу для других ниш.

Жизненность экосистем зависит от отношений: что происходит между видами, какие материалы и энергию в данном месте они употребляют и какими обмениваются. Сотканное полотно – частая метафора для описания разнообразной, богато структурированной сети отдельных видов, перевитой общими задачами[55]. При подобном устройстве разнообразие означает силу, а монокультура – слабость. Уберите одну за другой составляющие ее нити, и экосистема станет менее стабильной, менее способной выдержать природные катастрофы и болезни, менее способной оставаться здоровой и развиваться во времени. Чем больше разнообразие, тем больше продуктивных функций – для экосистемы и для планеты.

Каждый обитатель экосистемы, таким образом, до некоторой степени зависит от остальных. Каждое существо поддерживает систему в целом; все они работают творчески и в конечном счете эффективно для успеха целого. Муравьи-листорезы, например, перерабатывают питательные вещества, унося их в глубокие слои почвы, так что растения, черви и микроорганизмы могут потреблять их, и всё это в процессе заготовки своих собственных запасов пищи. Муравьи разрыхляют и аэрируют почву вокруг корней растений, помогая сделать ее проницаемой для воды. Деревья пропускают и очищают воду, производят кислород и охлаждают поверхность планеты. «Производство» у каждого вида обладает не только индивидуальными или локальными последствиями, но также и глобальными. (Некоторые люди, вроде тех, кто признает гипотезу Геи, воспринимают мир как один гигантский организм.)

Если наш образец – природа, то что означает для тех видов производства, которые практикует человек, участвовать в поддержании и обогащении этого пульсирующего полотна? Во-первых, это означает, что в ходе своей индивидуальной деятельности мы стремимся к интенсивным связям с местом, а не просто с окружающими экосистемами: биоразнообразие – это лишь один аспект разнообразия. Производства, с уважением относящиеся к разнообразию, привлекают местные материалы и энергетические потоки, а также локальные социальные, культурные и экономические силы, а не считают себя автономными объектами, не связанными с окружающими их культурой и ландшафтом.

Всякая устойчивость локальна