От Копакабаны до Амазонки

— А какая душевная теплота в наших людях! В каждом бистро вам дадут бесплатно стакан воды, в каждой булочной — кусок хлеба. Конечно, в случае, если хлеб имеется. И если есть сама булочная… Перед вами, европейцами, наши люди зачастую смущаются, становятся сверхчувствительными, испытывают комплекс неполноценности. Они всегда боятся показаться ниже вас. Но забудьте, однако, все это. Будьте с ними естественны, натуральны, просты. Они это прекрасно почувствуют. А что касается Баии, то не забудьте там посетить Диди!

Мой последний визит в Рио — в министерство иностранных дел. Молоденький консул, ознакомивший меня с бюрократической преисподней, также дал мне несколько рекомендательных писем в провинцию. Умеренный националист, он настаивает на том, чтобы я описывал Бразилию такой, какая она есть в действительности, не преувеличивая изъянов и не уменьшая достоинств. И потом:

— Американцы очень, даже слишком могущественны. Они обвиняют нас в подготовке цепных революций и всех нас причисляют к коммунистам. Но в нашей стране, как известно, лишь 50 тысяч коммунистов на 70 миллионов жителей. К тому же Коммунистическая партия у нас запрещена. Наша цель ясна: не делать новых займов у американцев. Выплатить им старые долги и постепенно привыкнуть обходиться без американцев. Всемерно развивать свой внутренний рынок. Ведь наши 50 миллионов неграмотных — это не производители, не потребители. Я — католик, верящий в людскую добропорядочность. Бразилия слишком несчастна. Скажите же об этом ясно и правдиво.

— Но должен ли я, выезжая в путешествие внутрь страны, взять с собой револьвер?

Консул избежал прямого ответа. Но я помню, что в период добрых отношений между нами оптик с Рио Бранко мне это советовал. Французы, живущие в Рио, тоже сторонники этой меры предосторожности. Но их тенденциозность в оценках здешней действительности, их постоянная критика в адрес бразильцев склоняют меня не доверять их советам.

Когда я ставлю вопрос о револьвере бразильцам, они смеются и избегают прямых ответов. Брать? Не брать? В конце концов, полагаюсь на Леонидаса. Он — «за». Входим в оружейную лавчонку грека, в центре Рио:

— Вам револьвер?

— Да.

— Револьвер или пистолет?

— А есть разница?

Грек не оценивает юмора, молча раскладывает образцы. Меня соблазняет «Смит и Вессон» с барабаном 32-го калибра. Шесть пуль величиной с мизинец. С этим, кажется, остановить слона в 30 метрах от себя.

— Прекрасно. Но как же мне носить его с собой?

— Всеми возможными способами. Но только не в руке и не в кармане.

— В таком случае он мне не нужен. Уберите, пожалуйста, назад, в ваш ящик.

Грек терпеливо объясняет мне:

— Носить на себе оружие без специального разрешения в Бразилии запрещено. Но я выдам вам сертификат — я имею право давать такие бумаги — на право провоза пистолета через всю территорию страны, до границы с Венесуэлой. Но, повторяю, без права носить оружие на себе.

— Но…

Грек подмигивает.

— Но с правом носить его при себе, например, в вашем портфеле.

— А, наконец-то все ясно. Это и есть «жейто»!

— Да, типичный пример действия «жейто», если хотите. И по возвращении в Рио, если кто-либо спросит, зачем у вас револьвер, просто скажите, что вы сдаете его в ремонт. Это опять «жейто».

Я кажусь себе смешным на авеню Рио Бранко с портфелем, заметно оттягивающим руку. Если не считать возможности, что рукояткой револьвера я буду раскалывать орехи, то, спрашивается, зачем мне эта «машина для убийства»? Леонидас, словно подслушав мои мысли, серьезно замечает:

— Главное, ты сможешь, где это нужно, показывать эту штуку. Впечатляет!

Два автомобиля сталкиваются на мостовой неподалеку от нас. Скрежет скомканной жести, затем тишина. Толпа быстро окружает место катастрофы и вытаскивает из поврежденных машин их водителей. Ошарашенные, они потирают колени, бедра, поправляют костюмы и, причесываясь, изучают повреждения, полученные при столкновении. Затем быстро исчезают, чтобы не попасться на глаза полиции. Толпа рассеивается, улица вновь обретает обычный вид. И только две машины остаются на мостовой…

Бразильская конституция[18] гласит, что никто не может быть заключен в тюрьму, если не схвачен на месте преступления. Дань ли это пониманию психологии полицейских, почти всегда склонных, как известно, к превышению своих полномочий? Кто знает! Впрочем, великодушную статью основного закона здесь умеют, кажется, весьма радикально обходить. Так, левая пресса не раз писала, что губернатор Ласерда, разрабатывая свой план очищения Рио от нищих, хотел при помощи полиции просто-напросто повыбрасывать их в океан… Пусть, мол, потом адвокаты в поте лица оправдывают свои гонорары![19]

Конституция гарантирует также право на собрания без оружия и невмешательство в такие собрания полиции. За исключением, правда, случаев, если потребуется восстановить порядок…