От Копакабаны до Амазонки

Мне не удалось повидать депутата Жулиана, а только его сподвижников, странно выглядевших на солнцепеке среди пальм с кожаными портфелями в руках. Я очень жалею, что у меня не хватило сил подняться и поговорить с патером Мельо, громогласным и спорым на слова. Не так давно он заявил в прессе: «Обвинять губернатора Араеса в том, что он коммунист, значит солгать дважды. Во-первых, потому что он не коммунист, а во-вторых, потому что он не способен на это». И добавил: «На президентских выборах в 1965 году я буду голосовать за Ласерда. Сознательно. Я не буду вести за него кампанию, ибо нельзя вести кампанию за реакционера, но голосовать буду. Поскольку он не способен сплотить вокруг себя массы и отвращает от себя даже друзей, у нас будет тогда время объединиться и взять власть». С другой стороны, я встретил членов одной анархиствующей группки, которые спят и видят, как бы предать все огню и мечу. «Комары революции», — сказал с усмешкой шофер, привезший меня к ним. В один из вечеров в парке Ресифи мне предстояла случайная встреча с коммунистами. Но перед тем как возвратиться в столицу, я должен был еще посетить в Тирири кооператив, созданный «Суденой» на сахарных землях.

Вначале «Судена» предложила финансовую и техническую помощь латифундистам для проведения ирригации, селекции семян и улучшения производства… в обмен на земли, которые те дадут под пищевые культуры. (Ресифи со своими 800 тысячами жителей и прилегающая область ввозят 80 процентов пищевых продуктов. Фасоль доставляют из Сан-Паулу, за 2 тысячи километров, рис — из Риу-Гранди-ду-Сул, еще дальше.) Ничего не вышло: проволочки, прямые или косвенные отказы, скрытое и явное сопротивление. Отсюда возникла мысль на небольшом участке общественной земли в сорока километрах от Ресифи основать образцовый крестьянский кооператив Тирири.

Эксперимент длится уже год. Тридцать семей работали первые двенадцать месяцев половину времени на сахаре, половину — на пищевых культурах: маисе, маниоке, ананасах и, несмотря на самую примитивную технологию, пришли к концу года со среднемесячным заработком в 24 тысячи крузейро. Если добавить к этому свободный барракан, где торгуют по нормальным ценам, то уровень жизни членов кооператива по сравнению со средним уровнем жизни рабочих сахарных плантаций вырос в пять раз. Психологические сдвиги весьма и весьма значительны: пайщики Тирири сами построили школу и по вечерам сменяют за партами детей.

30 семей из 20 миллионов голодающих ничего не решают, скажут пессимисты. Верно. Но оптимисты возразят, что удачный опыт стоит попытки. 150 гектаров на один миллион, но надежда множит надежду, и хотя бы в одном история повторяется: единицы вначале вдруг становятся толпой.

Я возвращаюсь, скрюченный болезнью, в свою комнату с кондиционером в отеле Ресифи. Лечусь диетой и полусуточным сном, прорывая чтением газет неослабную глухую боль с внезапными тошнотами. Губернатор и сахарные узинейро по-прежнему на ножах. Целые страницы занимают памятные записки правительства Пернамбуку и ответы латифундистов. «Жорнал до Бразил» разоблачает намерение хозяев сахарных плантаций: общий локаут по всему Пернамбуку. «Ультима ора» (прорабочая) публикует заявления профсоюзов и студенческих организаций: «Губернатор Мигель Араес может рассчитывать на нашу решительную поддержку в любой момент, при любых обстоятельствах, при любой возможности и на любом фронте». Студенты телеграфировали президенту Гуларту об осуждении «искусственно раздуваемой шумихи, поднятой теми же силами, что убили Жетулио Варгаса, свергли Жанио Куадроса и пытались затем помешать приходу к власти вице-президента Гуларта».

А в центре я видел демонстрацию крестьян Палмареса с лозунгами в поддержку правительства. Они даже неожиданно отказались от назначенной через десять дней забастовки, чтобы обезвредить бомбу латифундистов. Врачи медико-социального центра протестуют против «попытки государственного переворота» и объявляют о поддержке Мигеля Араеса «при всех обстоятельствах». Армия, которую пытались прощупать сахарники, якобы отказала им в поддержке. Их цель сейчас, заявляет «Ультима ора»: вызвать локаутом беспорядки, вынудить вмешаться федеральные власти, центральное правительство и свергнуть правительство Пернамбуку. Но бряцание оружием до того накалило атмосферу, что запланированные беспорядки уже сейчас выглядят как всеобщее сведение счетов. Если латифундисты не уступят, наверное, прольется кровь.