От косяка до штанги

Это был типичный для Петроградской стороны доходный дом, постройки конца XIX – начала ХХ вв., в каких жили герои Островского и Достоевского. Сенников купил одну из трех комнат в квартире, располагавшейся на последнем, шестом этаже. Остальные две принадлежали бурятам, тотально отсутствовавшим. Горячей воды не было, потому что соседи произвели товарообмен газовой колонки на неустановленное количество портвейна. В кухне громоздилась ванна – декоративный предмет интерьера, порой заменявший некоторым гостям кровать. Петербургская телефонная сеть решила в силу высотности здания, доверить жителям последнего этажа освоение голубиной почты вместо проводной связи. «Мобилизация» страны только начиналась, стандарт GSM еще не оцифрил жителей города сотами передатчиков. Поэтому, находясь в сенниковской Terra incognita, мы были отрезаны от внешнего мира с телекоммуникационной точки зрения.

Дверь в саму квартиру открывалась при помощи железной штучки с ручкой, напоминавшей лобзик без пилки. Нужно было продеть штучку в дверную брешь, и повернуть замок. Поскольку отмычка лежала на лестнице как будто в специально для нее сделанном углублении, каждый, кто знал об этом, имел доступ в квартиру в любое время суток. Сенников, приходя из «Горы», говорил:

– У меня на работе клуб, и дома клуб.

Здесь прошли золотые годы улиточного ансамбля, который поначалу назывался White cannibal dance. Попал я в него исключительно стараниями Кирилла, который проел плешь парням о том, что им нужен другой вокалист (до меня пением занимались Сашечка и Сенников). Пока что не было и речи о том, чтобы исполнять песни собственного сочинения, поэтому пел я то, что давали. Играли мы нечто среднее между танцевальной музыкой и гранжем. Первый концерт в данном составе случился в «Там-Таме», нигде более он не мог случиться, потому что более демократичного администратора и арт-директора, чем Сева Гаккель, сложно себе представить (разве что Юра в «Молоке»). Музыкальное действие без антракта приехала посмотреть Маша. После все рванули к Сенникову будоражить печень водкой, первый профессиональный концерт как ни как. Я потянул Машу с собой. В наших с ней отношениях уже наметилась финальная фаза, мы не общались несколько месяцев. Бабье лето любви нисходило на нет. А логово Сенникова постепенно расширялось.

Непатентованный медвежатник Кирилл, который активно искал себе место жительства, аккуратными движениями вскрыл одну комнату, потом другую. Бурятский дух выветрился моментально, буквально после первой же пьянки. Кот Херес жрал сухие макароны, и каждый, кто приходил сюда, помнил о главном каноне местного жилищного кодекса: «Накорми Сенникова и кота». В разгар очередной строительной декады в «Горе» Сенников вместе с охранником пошли в магазин прикупить что-нибудь съестного. Одеты они были в грязные бушлаты, заляпанные цементом. Сенников вспомнил про Хереса, и попросил у недозревшей еще до шуток юмора продавщицы «Вискас». Продавщица взяла банку с полки, положила на прилавок, затем придвинула ее к себе движением крупье, сгребающего фишки.

– Вообще-то это еда для кошек.

Сашечка купил себе в магазине «Олимпиец» модный рюкзак. Модный рюкзак был сделан из модной прорезиненной ткани. При сгибании материи, на ней оставался белый след. В итоге через два часа после покупки рюкзак выглядел, как найденный на помойке. В туалете в квартире Сенникова плохо работал слив (Валеру Крюка бы туда). Поэтому бумагу следовало выкидывать в рядом стоящее ведро. Сенников с Сашечкой собрали очередную порцию использованного бумажного материала, который уже успел соприкоснуться с несколькими жопами, поместили в модный рюкзак и, повесив его в телефонной будке, забежали за угол. Мальчикам в ту пору было уже глубоко за двадцать. Рюкзак запасла бабка, торговавшая рядом мороженым.

В «Горе» тем временем произошли кадровые перестановки. Инвестора Сенникова слили из бара, предложив ему почетное место администратора-директора. Одно время тем же самым параллельно с Лешечкой занималась Ксюша из «Джан Ку». В итоге случались прецеденты, когда паритетные директора забивали на один и тот же день разные группы.

Лешечка начал платить музыкантам деньги, к неудовольствию Петровича, который причислял эти деньги к разряду потерянных, потому что музыкант должен играть за идею. Так считал Гарпагон Петрович.

Сенников соблазнял юных посетительниц клуба, водя их по нескончаемым закуткам «Горы». Экскурсии как правило заканчивались коитусом, и один раз девушка посетовала Лешечке:

– Ты бы хоть спросил, как меня зовут.

– А зачем? – ответил Сенников, продемонстрировав тем самым нравственную чистоту и глубину своей натуры.