От края и до края. Сказки народов Советского Союза

— Эй, Бахтияр, — говорит Зарнияр-ханум, — что это ты словно мертвец какой, только хоронить тебя некому?

— Я и вправду уже мертвец, — говорит Бахтияр, — хоть и не умер ещё. Царь приказал мне отправиться на тот свет, родителей его проведать, весточку от них принести. Как же выполнить мне такое приказание? На тот свет не найти живому дороги, а мёртвому на этот свет не вернуться.

— Ну, твоей беде помочь можно, — сказала Зарнияр-ханум. — Пойди, скажи царю, — пусть прикажет сложить на площади побольше дров, да облить их хорошенько маслом. Потом взберись на самый верх дровяной горы и вели зажигать костёр. Запылает масло, поднимется кверху густой чёрный дым и скроет тебя от глаз людей. А я тем временем обернусь голубем, тебя превращу в палочку и вынесу из огня целым и невредимым. А что дальше будет, о том не горюй, — увидишь, как я с царём расправлюсь!

У Бахтияра от радости все косточки заплясали.

Пошёл он тотчас к царю и говорит:

— Да здравствует царь! Прикажи, милостивый царь, сложить на площади сорок вьюков дров и вылить на них сто бочек масла. А я заберусь на самый верх, и, когда подожгут дрова, огонь меня прямо на небо поднимет, до самого того света донесёт. Только, смотри, не пожалей дров, чтобы сильнее пламя было.

— Да что ты, друг! Разве я пожалею?! — говорит царь. — Ведь для себя стараюсь.

И сейчас же приказал выложить на площади не сорок, а сто вьюков дров.

«Пусть, — думает, — даже кости его сгорят, чтобы и следа от него не осталось».

Вот сложили царские слуги посреди площади целую гору из дров. Взобрался на неё Бахтияр и кричит вниз:

— Эй, вы! Зажигайте скорее! Пора мне на тот свет отправляться.

— Да будет лёгким твой путь! — сказал царь и собственными руками поджёг дрова.

Тут же рядом с царём визирь и цырюльник стоят, масло в огонь подливают.

— Наших родителей тоже навестить не забудь, — кричат они Бахтияру. — Наш сыновний привет тоже передай им!

А пламя уже со всех сторон костёр охватило. Запылали, затрещали, задымились дрова, искры и дым столбом взвились в небо и закрыли Бахтияра от людских глаз.

Тут, не теряя времени, Зарнияр-ханум обернулась голубем, Бахтияра превратила в палочку и целым и невредимым вынесла его из огня.

А царь с визирем и цырюльником целую ночь напролёт не спали — то масла в огонь подбавят, то полено подкинут.

Оставим же их стоящими у костра, а сами пойдём в дом Бахтияра.

До рассвета пировал Бахтияр со своей прекрасной женой. И все тридцать девять дней —день за днём — провели они в веселье и удовольствиях. А когда занялся сороковой день, сказала Зарнияр-ханум такие слова:

— Пусть здравствует царь! Его милостью мы не плохо повеселились. Теперь пришло время и его повеселить. Царь хотел получить весточку от отца. Что ж! Пусть достигнет он желанного.

Взяла она тут свиток и написала на нём вот что:

«Да почернеет твоё лицо, сын наш! Да ослепнут твои глаза! Ты послал Бахтияра навестить нас, а сам прийти поленился. Горе сыну, забывшему своего отца, горе отпрыску, забывшему свой род. Пока не поздно, отклони проклятие от своей головы, приди к нам, чтобы могли мы порадоваться, глядя на тебя».

И внизу, точно подпись, вывела имена всех предков царя до седьмого колена.

Потом написала такое же послание визирю. И цырюльника не забыла, ему тоже приглашение на тот свет заготовила.

Все три свитка положила она в сумку Бахтияра и, пока ещё не взошло солнце, повела его на городскую площадь. Там усадила она его посреди пепелища, велела закрыть глаза и рот руками и засыпала его с ног до головы золой.

А дальше вот что было.

Утром, чуть только проснулся царь, позвал он своего визиря и цырюльника, и пошли они на городскую площадь. Там взялись они за лопаты и стали перекапывать золу, что осталось от пожарища, — по сторонам её разбрасывают, по ветру развеивают. Пусть народ видит, что нет больше на земле Бахтияра, пропал он, не вернулся с того света.

Вот копают они золу, копают, до середины кучи уже докопали. И вдруг зашевелилась куча, задвигалась, сама собой осыпаться стала. И из самой середины выскочил Бахтияр. Голова серая, руки серые, весь серый. Отплёвывается, отряхивается, а потом поклонился царю и говорит:

— Да здравствует царь! Ну и торопился же я! Боялся к сроку опоздать, твою милость прогневать. Спасибо тебе, что навстречу мне пошёл, дорогу порасчистил. А приказ твой я выполнил. Батюшку и матушку твоих повидал, твой привет передал. Они хоть и не живы, а здоровы. Дом их в райском саду стоит, выйдешь на крыльцо — с одной стороны молочное озеро, с другой — медовая река. Всем они довольны, только вот на тебя в обиде, — да простятся мне эти слова, да не обрушится твой гнев на мою голову.

— А моих родителей видел? — спрашивает визирь.