От Кубани до Севастополя. Зенитная артиллерия вермахта в сражениях на Юге России. 1943—1944

Уже через несколько дней мнимого затишья после кровопролитных боев у станицы Крымская 26 мая на Кубанском плацдарме разгорелась новая ожесточенная битва. Как и прежде, главный удар противник наносил западнее станицы Крымская, в районе большого села Молдаванское и к югу от него. Очевидно, что в случае прорыва противник надеялся расколоть немецкий фронт обороны, оттеснить немецкие войска на севере и юге к морю и уничтожить их. С помощью отвлекающих маневров на юге у станицы Неберджаевская и на севере в районе, испещренном лагунами, а также у села Киевское, которое находилось примерно в 10 километрах севернее села Молдаванское, противник тщетно пытался вовлечь в бой немецкие резервы и таким образом распылить их.

Уже в первые дни нового сражения силами артиллерийских подразделений сухопутных войск и зенитной артиллерии удалось подбить 61 вражеский танк, а во взаимодействии с истребительными соединениями люфтваффе было сбито 63 самолета противника. И хотя на отдельных участках фронта неприятель смог немного продвинуться вперед, однако при этом он понес тяжелые потери. Это ожесточенное сражение продолжалось вплоть до 5 июня.

Когда битва закончилась, выяснилось, что противник потерял около 100 танков и более 350 самолетов, а также понес исключительно высокие потери в живой силе[21].

Хорошо зарекомендовавший себя в предыдущих боях 89-й легкий зенитный артиллерийский дивизион также внес значительный вклад в этот успех. Зенитчики только одного этого дивизиона, действовавшего на направлении главного удара противника у села Молдаванское, который активно поддерживала советская штурмовая авиация, за период с 30 мая по 2 июня сумели сбить 25 вражеских самолетов. При этом стоит отметить, что этот легкий зенитный дивизион, оснащенный исключительно 37-мм зенитными орудиями (вместо более распространенных 20-мм пушек), доказал преимущество этого калибра, особенно в бою против бронированных советских штурмовиков типа Ил-2, которые благодаря своей мощной броне не зря получили у немецких пехотинцев прозвище «летающий танк».

Этот зенитный дивизион постоянно находился в самых горячих точках основного района боевых действий наземных войск, обеспечивая зенитное прикрытие поля боя. О его своевременном и правильном задействовании постоянно хлопотали командиры многих соединений сухопутных войск, в том числе и сам главнокомандующий 17-й армией генерал-полковник Енеке.

Остается только сожалеть, что по различным причинам это значительно более мощное зенитное оружие калибра 37 мм не получило более широкого распространения и не заменило 20-мм автоматические зенитные пушки. В то время только 20-мм четырехствольные зенитные установки могли сравняться по своей эффективности с 37-мм зенитками. Правда, справедливости ради стоит отметить, что 37-мм зенитным пушкам не помешала бы большая скорострельность. С технической точки зрения это не представило бы большой трудности, что и показало развитие зенитного вооружения за границей в послевоенные годы.

В эти дни одна из зенитных батарей особого назначения сбила огнем с ближней дистанции вражеский штурмовик. Наряду с этим достоин упоминания эпизод из оборонительных боев, которые проходили на северном фланге Кубанского плацдарма среди похожих на джунгли зарослей кустарника и камыша вокруг лагун. В этой совершенно непросматриваемой местности, поросшей высоким камышом, проходили ожесточенные локальные стычки и шла непрерывная борьба за мелкие опорные пункты, сооруженные обеими противоборствующими сторонами в высоких камышах.

Одна из наших тяжелых 88-мм зенитных батарей, занимавшая позицию на краю этого «царства лагун», очень эффективно вмешивалась в эти бои местного значения благодаря своему энергичному передовому наблюдателю, вахмистру Нюрмбергеру. Однажды, прихватив с собой радиотелефон, этот вахмистр подобрался вплавь и вброд поближе к вражескому опорному пункту и отсюда направлял огонь своей батареи, находившейся примерно в 7 километрах от него. От этих смертоносных снарядов, посылаемых точно в цель и летящих над самой водой, в камышах и трясине не было никакого спасения!