От кутюр

В галерее было все готово. Кое-где уже мелькали сообщения о выставке в стиле «ню». Не хватало только некоторых штрихов в виде их совместного появления на публике и интервью для пары популярных европейских изданий.

— Послушай меня, — Анна пыталась вставить в планы Фарнезе несколько слов. — Я решила остаться с Шарлем…

— Ты хочешь быть мадам Арли? — Паоло посмотрел на нее недоверчиво. — Это скучная и, одновременно, великая участь, Анна, вполне по тебе. Конечно, Арли сотрет в тебе все, связано со мной, выпотрошит тебя и начинит чем-нибудь более достойным. Ты все обдумала?

— Да, Паоло, — кивнула Анна, нервно сцепив пальцы рук. — Он любит меня, а ты нет…

Фарнезе задумчиво опустил глаза и поиграл чашкой, заставил остатки кофе выплеснуться в тарелочку. Больше ни слова о выставке и журналах он не произнес, равнодушно заговорил о разводе, который с трудом можно было устроить без шума.

— Паоло, если ты хочешь….! — опять прервала его Анна в надежде, что он перестанет быть таким равнодушным. Хотела встряхнуть его, заставить его пережить эту ситуацию с тем же надрывом, какой чувствовала она сейчас.

— Ты все решила, — напомнил он обстоятельно, — я не хочу, чтобы ты мучила Шарля. Стать его женой, пожалуйста. Я только прошу тебя о последней услуге, пусть выставка пройдет по плану, потом делай с этим что хочешь…

— Хорошо, я согласна… — кивнула Анна, совсем растерявшись.

""" """ """

Стать женой Шарля это было не то, что стать женой Фарнезе. Пришлось смириться с этим. После бракоразводного процесса с Паоло, проходившего в строгом секрете, и в течение которого Анна видела лишь его адвоката, Шарль решил, что Анне нужно немного отдохнуть, а ему подготовиться к новому браку. Этот процесс чуть было не растянулся на три месяца; Анна жила в Лондоне в привычной для нее обстановке, Шарль жил в Париже, и, следуя каким-то своим принципам, не звонил и не приглашал Анну к себе.

Она не находила себе места и буквально сходила с ума от неизвестности. Неужели «этот француз», как презрительно называла Шарля Эллис, бросил ее на фоне приближающейся выставки Фарнезе?

Эллис подливала масло в огонь Анниных сомнений:

— Этот француз сломал твои отношения с Фарнезе. Больше ему от тебя ничего не надо! Теперь дрожи от страха быть кинутой… этим умником!

Совсем другие слова говорила Марсела, прилетевшая из Рима поддержать подругу в сложные для нее дни:

— Аня, потерпи немного. Шарлю, наверняка, сейчас тяжелее, чем тебе. Он болен и на него свалилось счастье в виде твоего «да!». Дай ему встать на ноги и сделать все достойно…

Между тем Анну пригласили работать в журнал World, каждый день она ходила на работу, общалась с людьми, писала статьи на актуальные темы, и только это спасало ее от окончательного разочарования в жизни. По мнению Эллис, работа в журнале Анне досталась незаслуженно. Она вообще относилась к подруге, как к проигравшей, не верила, что ее, после развода с Фарнезе, ждет хорошее будущее.

Крис часто напоминал о себе, звонил и приходил к Анне. Тогда Эллис словами и жестами делала так, чтобы всем было не по себе…, и демонстративно хлопала дверью.

Мучительная неопределенность кончилось обычным лондонским вечером, когда, вернувшись с работы, Анна разделась и залезла в теплую ванну. Перед этим она заглянула в холодильник и нашла там коробку апельсинового сока, жадно выпила половину и пошла в свою комнату, усталая и уже привычно подавленная. Решила, что проведет вечер, не выходя из комнаты и не разговаривая с Эллис. Но прежде примет ванну. Она залезла в воду, оставив блузку и белье на сушилке, легла, расслабилась, положила руки на края, откинула голову на упругий валик и погрузилась в блаженное бездействие. Вспоминая события последних дней и отгоняя мысли о времени более отдаленном и наполненном волнениями и встречами, она как будто бы немного задремала.

Через некоторое время, сквозь вату полусна Анна услышала звонок в дверь, расслышала, как Эллис кому-то неприязненно бросила: «она в ванной!». Тут же дверь в ванную распахнулась. Нехотя открыв глаза, Анна увидела Шарля. Она было подумала, что пришел Крис и сейчас начнется сцена «третий лишний» в плохом исполнении Эллис. Надоело до тошноты! А пришел, серьезный бледный Шарль со светлыми, пушистыми, как у юнца, усами, в нелепом черном берете и длинном сером плаще.

Анна привстала, потянулась за полотенцем, выговорив:

— Я уже не ждала вас… — взяв полотенце, она встала в ванне и, не стыдясь своей наготы, не спеша, прикрылась.

— Почему? — спросил Шарль, не отрывая от нее широко открытых глаз. — Вы мне не доверяете, не верите…

— Поговорим в гостиной, — предложила Анна смущенно, — я не одета…

— Да, да, — опомнился Шарль. Неловко повернулся к двери и вышел, бормоча по-французски. — Excuse-moi…