От легенды до легенды

Из-за затянутого брезентом штабеля показались люди. В шагавшем впереди невысоком шатене в темных очках, что нес под мышкой свернутые в трубку бумаги, Перси без труда опознал друга и помощника отца — сэра Гилберта Каннингема.

— О, Персиваль, наконец-то! — воскликнул сэр Гилберт, обмениваясь с юношей рукопожатием. — Вовремя, а то мы думали, ты так и не сумеешь выбраться из Реннского болота.

— Разве я мог пропустить такое событие? — ответил Перси. — Но я думал: все работы завершены…

— Официально строительство окончено, но сколько еще нужно расчистить, проверить, вывезти. — Каннингем махнул рукой. — Кстати, Генри, бухгалтер просит зайти в контору, что-то уточнить по смете. И еще: я проверял крепежи на втором участке…

Сэр Генри повернулся к сыну:

— Придется вернуться в лагерь. Пойдешь со мной? Правда, я понятия не имею, сколько эта волокита займет времени.

— Я, пожалуй, прогуляюсь, — решил Перси. — К ужину вернусь.

Инженеры стали подниматься по склону, а Перси неторопливо побрел вдоль насыпи по направлению к тоннелю. Вокруг копошились люди, и никому не было дела до молодого человека со значком Высшей инженерной школы на отвороте сюртука.

Мысли текли неспешно, в такт шагам. Может, и впрямь не стоило своевольничать и уезжать почти на год на север. Здешний проект куда масштабнее и интереснее, чем отводной канал через торфяники. Но в глубине души Перси понимал, что должен был попробовать себя, ощутить, каково это: не опираться на родительское плечо. А его большие стройки еще впереди.

Гора надвинулась, закрывая полнеба, и Перси уже явственно различал прямоугольное отверстие, уводящее в чернильную подземную пустоту. По обеим сторонам насыпи еще высились кучи породы. Крепкие балки поддерживали свод, но они казались соломинками в сравнении с массой, давящей сверху. Перси остановился, рассматривая еще одно свидетельство победы человеческого разума.

Тяжелый рокочущий звук возник словно бы ниоткуда и, набирая силу, поплыл над долиной. Он достиг высшей ноты, словно разбившийся о скалы прибой, и постепенно сошел на нет.

Перси ошеломленно потряс головой. Рабочие, тащившие по насыпи носилки с деревянными плашками, опустили груз наземь.

— Бесится старик, — сказал тот, что помоложе, стирая грязной ладонью пот со лба.

— Да, не по нутру Морбраду дыра, — согласился старший, крепкий мужчина лет пятидесяти. — Совсем не по нутру.

— Перекурить бы такую страсть, — заметил первый. — Есть табачок-то, Эванс?

Его напарник хмуро сплюнул.

— Не видел ты настоящей страсти. Берись давай, отбой скоро. Понесли.

Подтверждая его слова, вдалеке раздался звон сигнального колокола. Рабочие подхватили носилки и торопливо зашагали к лагерю. От тоннеля тоже группками и поодиночке потянулись люди. Перси повернулся к городку.

Его обгоняли, и вскоре он оказался в хвосте длинной людской вереницы, а потом и в одиночестве. И очень удивился, когда услышал тихий голос.

— Сударь! Сударь, постойте!

Перси оглянулся. Под насыпью стояла маленькая согнутая старушка. Она опиралась на суковатую палку и тяжело, одышливо дышала. Темная шаль покрывала плечи, седые волосы были убраны под опрятный белый чепец. На земле рядом с ней Перси заметил большую плетеную корзинку.

— Сударь, — попросила старушка. — Помогите бедной женщине подняться на насыпь.

Разумеется, Перси подал руку. Очутившись рядом с юношей, старушка долго переводила дыхание.

— Благодарствую, добрый джентльмен, — наконец сказала она. — Я ходила в гости в соседнюю деревню и решила срезать путь. Да не те мои годы, чтоб весь день взбираться на кручи. А до мостков топать да топать…

Она с трудом подняла корзинку и, помогая себе клюкой, потащилась дальше. Перси поглядел на темнеющее небо, потом на скрюченную спину.

— Давайте я помогу, — предложил он, в два шага догоняя женщину. — Куда надо идти?

Сумерки уже сгустились и на небе замерцали звезды, когда Перси со своей неожиданной спутницей добрались до конца извилистой улицы. У маленького домика на окраине старушка остановилась.

— Ну вот и пришли, слава Господу, — борясь с одышкой, сказала она.

Дом был погружен в темноту. Сразу за невысокой оградой из булыжников начиналась пустошь, над которой черной тяжестью нависали склоны горы. Стояла полная тишина, только проснувшийся ветер шелестел засохшей травой.

Перси поежился и поднял воротник. Ночная свежесть пробиралась сквозь сюртук.

— Вы здесь живете? — спросил он.

— Да, сударь, — подтвердила старушка. — Это мой старый добрый дом. Знавал он и лучшие времена, как и его хозяйка. Но что было, то прошло. Как же мне вас благодарить-то?

Перси протянул ей корзинку. Его ладонь на миг соприкоснулась с узловатыми пальцами.

— Да вы, сударь, никак замерзли? — охнула старая женщина. — Рука-то ваша словно ледышка. Пойдемте-ка в дом скорее…

Перси запротестовал, но старушка продолжала уговоры:

— Погреетесь, чаю выпьете. Ведь в какую даль возвращаться. А у меня булочки свежие и… Тс-с!

Женщина смолкла, приложив палец к губам. Перси недоуменно огляделся.

— Что… — начал он.