От легенды до легенды

— Может… кочегар надобен?

— Нет, — твердо сказал Перси. — Я один.

— Ну что ж, — в голосе Эванса слышались одновременно и досада, и облегчение, — как знаете. Делайте, что задумали, и пусть помогут вам святой Давид и все здешние бесы. Вставай, бедолага…

Силуэты холмов возникали и пропадали во мгле. В топке ровно гудело пламя. Перси, сбросив сюртук, занял место машиниста. Щеки горели — в будке сделалось жарко.

Сторож наверняка уже обнаружил пропажу «Бетси», да Перси особо и не таился: шум и свист пара не спрячешь, но пока Бут поднимет тревогу в городке, дело так или иначе будет сделано.

Черная громада горы придвинулась вплотную, закрывая собой яркие осенние звезды, паровозный фонарь выхватил из мглы рельсы, уводящие в зев тоннеля. Перси взглянул на манометр и чуть прибавил пара.

Паровоз нырнул в подземелье. Перси почудилось легкое колебание почвы. Очень хотелось верить, что лишь разыгралось воображение, но ладони вдруг сделались неприятно липкими, а в горле точно встал тугой комок.

Он вдруг подумал, что еще ни разу за сегодняшний день не слышал голоса Морбрада, и странно: эта мысль не принесла облегчения. Проклятый великан затаился и ждет…

Темнота неохотно подавалась в стороны под лучом фонаря. Ребра опор, сдерживающие толщу камня, двигались назад. Перси прикинул: чтобы пройти тоннель на неопасной для старушки «Бетси» скорости, потребуется чуть больше пяти минут. Всего лишь! Локомотив посвистывал, перестукивали колеса, а Перси смотрел во мрак в томительном ожидании беды.

Он отвлекся ненадолго: нагнулся отправить в топку порцию угля, а когда повернулся, они уже молча стояли рядом. Карис прислонилась к стенке будки, ее брат держался за поручень.

— Не пугайся, — тихо сказала Карис. — Мы пришли помочь.

— Кто вы? — раздраженно спросил Перси. Как он устал от загадок! — Кто вы на самом деле?

— Мы прошлое, проигравшее прошлое, — грустно ответил Дилан.

Опять недомолвки! Резкие слова уже готовы были сорваться с языка, но Дилан предупреждающе поднял руку:

— Слышишь?

Перси уловил странный звук и сразу же ощутил, как вздрагивает пространство. По крыше будки, словно горошины, застучали камешки.

А потом стало не до разговоров.

Локомотив качнуло так, что Перси едва удержался на месте. Казалось, волна, прошедшая по тоннелю, на мгновение приподняла пол будки и резко опустила обратно. Свет сделался совсем тусклым, и Перси, высунувшись в окно, едва различал линии рельсов.

Каменная крошка сыпалась с потолка метелью. Словно невидимая рука швырнула горсть песка прямо в лицо юноше. Перси отпрянул, закрывая ладонями глаза. Жгучая боль, казалось, проникла в самый мозг.

— Сейчас, сейчас… — Рука Карис обхватила его за плечи, прохладная ткань прикоснулась к лицу. Перси тер глаза платком и с замиранием сердца слушал доносящиеся снаружи звуки.

Стены тоннеля тряслись, будто в приступе малярии. Неимоверная тяжесть надавила на опоры, и Перси явственно услышал, как они трещат, еле сдерживая натиск горы. Густой утробный гул перекатывался по подземелью.

Глаза резало и щипало, но Перси, пусть и с трудом, все же сумел разлепить веки и встать. Ад снаружи или нет, но поезд ведет он…

— Морбрад собрался завалить путь! — крикнул Дилан Ллевелин, уворачиваясь от шального камня, залетевшего в окно. — Увеличь скорость!

Перси едва расслышал его: камни грохотали по крыше непрерывным градом. Машинально он повернул ручку регулятора. Внутри «Бетси» что-то жалобно застонало, но паровоз послушно рванулся вперед.

— Еще! — потребовала Карис. — Или нас разнесет в щепки!

Она прижалась спиной к стене. На щеке темнела царапина, прищуренные глаза смотрели жестко и зло. Неужели она не боится? Или ей уже нечего бояться?

— Нельзя! — откликнулся Перси. — Локомотив старый! Взорвемся!

— А, черт! — выкрикнул Дилан, и тут же его слова заглушил дикий треск.

Подпорка одной из опор разломилась надвое, и отлетевший обломок ударил прямо в линзу фонаря. Наступила тьма, разгоняемая лишь отблесками огня в топке. Вокруг гудело, дрожало, ломалось, рушилось. Сердце колотилось, словно решило разорвать грудную клетку. Никогда еще Перси не было так страшно.

Зеленоватое свечение заплескалось по стенам. Перси оглянулся: Карис сорвала с волос заколку, и камень горел в ее руке могильным огнем. Перси мог поклясться, что по щекам девушки стекают струйки слез.

— Ты не понимаешь, — услышал он полный мольбы голос. — Если мы прорвемся сейчас, все закончится! Он замолчит навсегда!

Пламя в топке заплясало, требуя пищи. Дилан с перекошенным от ярости лицом вгрызся лопатой в горку угля. Слева, зацепив тендер, упала глыба. Перси смотрел на манометр, не зная, как поступить.

— Быстрее! — крикнула Карис. — Смотри! Впереди!

Перси и сам видел в мертвенно-зеленом свечении: громоздкая балка просела под мощью породы и была готова вот-вот обрушиться. Сзади бушевал каменный смерч. Если они промедлят, камни раздавят паровоз, как жестянку.

А ведь тоннель должен давно закончиться. Или время в подземелье замедлилось, играя на стороне врага? Со странным спокойствием Перси глядел, как надвигается смерть.

Ближе и ближе.