От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

Послом СССР в Израиле А.Е. Бовиным была вручена верительная грамота 23 декабря 1991 года. Тут же он превратился в посла России.

Его деятельность проходила в новой ситуации, когда большинство российских СМИ отвергало все советское наследие на Ближнем Востоке, верх брали антиисламские, антиарабские и произраильские настроения. Сам Бовин, профессиональный журналист и политолог, по своим убеждениям был «прозападным демократом» и чрезвычайно дружески относился к Израилю. Палестинские арабы, их чувства, их трагедия, их цели и надежды были для него чуждой материей. Но официально он занимал другую позицию^{391}.

А.Е. Бовин[23]. Главный интерес России на Ближнем Востоке — в том, чтобы не было войны, чтобы мы не оказались перед мучительным выбором. Это — во-первых. Во-вторых, стоит задача использовать интеллектуальный, технологический потенциал Израиля для того, чтобы облегчить переход нашей экономики на рыночные рельсы. Третий интерес наш такой: в Израиле к концу века будет миллион наших. Нет больше такой страны в мире. Это же совершенно специфическая ситуация, парадокс. Мы тридцать лет третировали Израиль, обзывая его как угодно, а внутри Союза проводили политику антисемитизма и евреев давили и душили, как могли. Мы тридцать лет называли изменниками тех евреев, которые уезжали, но парадокс в том, что нас там любят. Наследие русской культуры оказалось сильнее, чем вот эти ужасные тридцать лет. В этом смысле я бы сказал, что выступаю за стратегический союз с Израилем, не подразумевая военную сторону. В Израиле совершенно уникальные возможности для позитивной работы. Причем это работа не только с теми евреями, которые там, это работа со всей диаспорой мира. Хорошие отношения с Израилем — это хорошие отношения со всей мировой диаспорой. Это означает выход на крупные финансовые рынки. Таким образом, наши государственные интересы: мир на Ближнем Востоке, технологический израильский потенциал и связь с мировой еврейской общиной.

Автор. Как вы в этой ситуации относитесь к принципам нашей политики на Ближнем Востоке?

А.Е. Бовин. Обо мне часто писали в арабской прессе, что я произраильски настроен. Я много раз выступал по этому поводу в Израиле и говорил: «Я не произраильски, а пророссийски настроенный». Там, где наши интересы совпадают с интересами Израиля, я занимаю произраильскую позицию. А там, где наши интересы совпадают с интересами арабов, я занимаю проарабскую позицию. Потому что я выражаю интересы России. Парадокс, но я из Тель-Авива писал в Москву, что сейчас нужно усилить внимание к арабам.

Автор. Вы не замечаете, что у нас внутри страны продолжается борьба по вопросу, на каком уровне мы должны установить отношения с Израилем? И одновременно — воздействует ли Израиль на наш истеблишмент?

А.Е. Бовин. Я не чувствую, что сейчас в Москве могут думать об Израиле. Москва поглощена своими делами, внутренней и внешней политикой в европейском направлении, скорее в американском. Израиль предложил массу возможностей для сотрудничества. У нас нет структур для этого сотрудничества. У нас нет для них серьезных партнеров внутри страны. К сожалению, воздействия Израиля на нас нет. Я пытаюсь это организовывать. Я пишу в Москву, я говорю, что до тех пор, пока у нас будет сохраняться антисемитизм, нельзя думать о хороших устойчивых отношениях с Израилем. Нужно кончать с антисемитизмом, восстанавливать еврейскую культуру, театры, газеты.

Автор. Сейчас этому кто-нибудь мешает?

А.Е. Бовин. Мешать не мешают, но и чтобы помогать — вопрос тоже большой.

Автор. А как вы видите нашу роль во взаимоотношениях Израиля и палестинцев?

А.Е. Бовин. Мирное урегулирование — это центральная задача. Наше дело (как и американцев) — создать политические условия для прямого разговора Израиля с арабскими соседями, с палестинцами. Они должны договориться между собой, они должны найти компромисс, повторяю, с нашим участием в плане создания благоприятной атмосферы для этого. Если будет нарушена безопасность Израиля, то рухнет все мирное урегулирование. Если будут нарушены права палестинцев, тоже рухнет. Вот здесь самая главная трудность: трагедия в том, что обе стороны — и израильская, и палестинская — правы. Поэтому так безумно трудно решать эту проблему. При жизни моего поколения мирного урегулирования не будет. Должна измениться психология и израильтян, и арабов.

А.Е. Бовина в марте 1997 года сменил посол М.Л. Богданов, а его — в феврале 2002-го Г.П. Тарасов. Оба были профессиональными дипломатами.

Вслед за ними с 31 января 2007-го по 8 июля 2011 года этот пост занял также профессиональный дипломат П.В. Стегний.

Двусторонние отношения России и Израиля развивались успешно.

Автор^{392}. Имело ли значение снятие запретов на еврейскую эмиграцию или вообще на эмиграцию из России?