От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

К моменту начала саммита была достигнута договоренность, в частности, о недопустимости присутствия на Каспии вооруженных сил нерегиональных держав. На этом настояли и Россия, и Иран, хотя Казахстан, Азербайджан и Туркменистан осуществляли военное сотрудничество с США и НАТО. Был утвержден принцип свободы мореплавания и использования водных ресурсов при соблюдении национального суверенитета каждой страны над прибрежным морским пространством в пределах 15 морских миль и исключительных прав каждой стороны на добычу водных, биологических ресурсов в пределах 10 морских миль, примыкающих к каждой прикаспийской стороне.

Перед этим Россия провела с Азербайджаном и Казахстаном в двустороннем порядке процедуру определения морских границ в Каспийском море^{478}. Иран, изначально претендовавший на 50 % акватории Каспия, затем снизил свои требования до 20 %. Но споры продолжались. Было рано говорить о разграничении морского дна между Ираном и сопредельными государствами, учитывая, что спор шел о шельфе, где находятся перспективные месторождения углеводородов.

Спорным остался вопрос транспортировки энергоносителей по подводным трубопроводам. Речь шла о проекте поставки газа из Туркменистана по дну Каспийского моря в Азербайджан и далее в Европу в рамках так называемого «Южного газового коридора». Россия и Иран выступили против этого, обосновывая свою позицию заботой об экологии Каспийского моря. Но было ясно, что обе страны не заинтересованы в появлении конкурента в виде туркменского газа на европейских рынках.

В целом разногласий между прикаспийскими государствами осталось немало. «На IV Каспийском саммите, — пишет российский исследователь А.М. Иванов, — не удалось достичь главного — согласовать и подписать всеми прикаспийскими странами давно ожидаемую всеобщую Конвенцию о распределении прав на акваторию, морское дно и ресурсы Каспийского моря»^{479}.

В июле 2005 года Иран получил при поддержке России статус наблюдателя при Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Главной целью Тегерана было полноправное членство в ШОС. Возлагались надежды получить его на саммите организации в Екатеринбурге в июне 2009 года, когда Россия была председателем ШОС. Хотя сюда приехал только что вновь избранный президентом Ахмадинежад, дело отложили.

Учитывая, что на переговорах в Вене стороны шли к компромиссу, в 2012–2014 годах наблюдался подъем двусторонних российско-иранских отношений. Состоялся обмен взаимными визитами министров культуры двух стран, заместителей министров иностранных дел. Впервые за четыре года в Иране побывал глава МИД РФ Сергей Лавров. В феврале 2012 года Россию посетил министр внутренних дел Ирана.

Однако экономические отношения переживали не лучшие времена. Наблюдалось падение ВВП Ирана в 2012–2013 годах^{480}. Резко росли потребительские цены, падал обменный курс риала, росла безработица. По неофициальным данным, она достигла 19–20 %, а среди молодежи — до 40 %^{481}. Инфляция росла, многие предприятия обанкротились или оказались на грани банкротства.

Объем нефтедобычи сократился, экспорт нефти уменьшился. Из-за нефтяных санкций в ежегодном исчислении Иран терял от 35 млрд долларов до 50 млрд долларов. Кроме того, Иран оказался отрезан от международной банковской сферы (системы SWIFT)^{482} и страховки морского транспорта, что резко осложнило торговлю.

Если по итогам 2011 года российско-иранский товарооборот составил 3,75 млрд долларов, то в 2012 году этот показатель снизился до 2,33 млрд долларов.

С 2006 года единственными крупными проектами, реализованными Россией в Иране, было завершение строительства АЭС в Бушере и небольшой по стоимости электрификации участок железной дороги Тебриз — Азаршахр.

Отключение Ирана от системы SWIFT в 2012 году привело к серьезным препятствиям в работе российских банков на иранском направлении.

В 2012 году безрезультатно закончились переговоры крупных российских компаний с иранскими властями по целому ряду проектов. После двухлетних переговоров «Газпромнефть» отказалась от разработки нефтяного месторождения «Азар».

Подписанное в Вене соглашение СВПД несло для России как экономические риски, так и возможности. Увеличение поставок иранской нефти на мировые рынки могло оказывать понижающее давление на цены. Но Ирану требовались большие средства и немалое время, чтобы восстановить нефтедобывающую отрасль, которая пришла в упадок. Инфраструктура по добыче и транспортировке газа была в еще более плачевном состоянии. Россия, имея огромный опыт в газовой сфере, смогла бы участвовать в реализации крупных газовых проектов в Иране. Намечалось сотрудничество в космических исследованиях, самолетостроении. РЖД заявили о намерении заняться электрификацией железных дорог Ирана.

Наиболее эффективным и выгодным полем сотрудничества оставалась поставка вооружений и военной техники.

Вместе с тем некоторые препятствия на пути российско-иранского сотрудничества носили объективный характер.