От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

Иран разрешил инспекторам ООН доступ к иранским ядерным объектам, включая военные. МАГАТЭ сможет проводить мониторинг в течение двадцати пяти лет. Это означает, что около полутора сотен представителей агентства будут находиться в Иране еще четверть века. Кроме того, Иран и «шестерка» будут встречаться для мониторинга выполнения соглашения, встречи будут проводиться на министерском уровне не реже чем раз в два года. Взамен с Ирана снимаются все санкции Совета Безопасности ООН, все многосторонние и национальные санкции, в том числе по доступу в сферы торговли, технологий, финансов и энергетики. Соглашение отменяет все ограничительные санкции Европейского союза по банковским операциям, страхованию и платежной системе SWIFT.

Тегеран согласился на возможность того, что через шестьдесят пять дней ООН может восстановить санкции, если он нарушит условия соглашения.

Рассматривая соглашение группы стран «5+1» с Ираном (Совместный всеобъемлющий план действий — СВПД) от 2015 года, академик А.Г. Арбатов пишет: «СВПД от 14 июля 2015 года, несомненно, может стать крупнейшим позитивным прорывом в дипломатическом урегулировании иранской ядерной проблемы и предотвращении новой войны в Заливе с катастрофическими последствиями для региона и всего мира. Он также может явиться историческим вкладом в укрепление ДНЯО и всего режима и механизмов ядерного нераспространения. Все это произойдет при условии неукоснительного соблюдения СВПД всеми сторонами и конструктивного решения спорных вопросов, которые неизбежно возникнут в ходе имплементации»^{474}.

И далее: «Оценка документа состоит в том, что, несмотря на ряд спорных положений, он в целом существенно ограничивает, сокращает и перестраивает иранский ядерно-технический комплекс, программу его развития, запасы и качество ядерных материалов, а также запрещает деятельность потенциально военного характера. Особо отмечается беспрецедентный режим транспарентности и система контроля МАГАТЭ. Подчеркивается, что объективно (независимо от субъективных намерений Тегерана) в течение последующих десяти — пятнадцати лет практически исключается создание Ираном ядерного оружия, как и сколько-нибудь значительная тайная деятельность военного характера. Подчеркивается, однако, что гораздо менее ясно будущее влияние соглашения на систему и режимы ядерного нераспространения. Универсализация ограничительных положений и режима транспарентности соглашения в качестве норм укрепления Договора о нераспространении ядерного оружия отвергается рядом государств и в первую очередь Россией. Она твердо придерживается позиции, что Соглашение — это исключительно иранская модель, не применимая к другим государствам, что зафиксировано в СВПД. Высказывается мнение, что данный вопрос станет предметом серьезных противоречий государств в сфере ядерного нераспространения»^{475}.

Иранская ядерная программа воздействовала на весь комплекс российско-иранских отношений, которые оставались стратегически важными для обеих сторон.

После визита президента Мохаммада Хатами в Москву в 2001 году он встречался с президентом России В. Путиным на Каспийском саммите в Туркменистане в апреле 2002 года и во время саммита организации Исламская конференция в Малайзии в октябре 2003 года.

Москва и Тегеран сохраняли общность позиций по ряду региональных вопросов. Они поддерживали действие коалиции во главе с США против талибов в Афганистане в 2001 году. Во время российско-грузинского вооруженного конфликта в августе 2008 года. Иран воздержался от обвинений той или иной стороны, что упростило России возможность объяснения своей позиции международному сообществу. В. Путин провел переговоры с президентом Ирана М. Ахмадинежадом в 2007 году на саммите по Каспию в Тегеране, где обе стороны «высказались за сотрудничество с целью создания более демократического мирового порядка, обеспечивающего глобальную и региональную безопасность и создающего условия для всеобщего развития»^{476}. Эти декларации демонстрировали общность позиций.

По статусу Каспия позиции России и Ирана в чем-то совпадали, но в то же время расходились. Расхождений получалось больше, чем совпадений. Выработка какого-то общего решения всеми прикаспийскими государствами откладывалась. Главное разногласие состояло в том, что Россия не признавала применительно к Каспию статуса открытого моря, считая его уникальным водоемом.

Четвертый Каспийский саммит состоялся 29 сентября 2014 года в Астрахани с участием глав государств Азербайджана, Ирана, Казахстана, России и Туркменистана. Был подписан ряд документов: соглашения о сотрудничестве в области гидрометеорологии Каспия, в сфере предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций в Каспийском море, сохранении и рациональном использовании водных биологических ресурсов Каспийского моря. В совместном заявлении были определены также согласованные сторонами принципы деятельности стран — участниц саммита в акватории Каспийского моря^{477}.