От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

Египет претендовал на роль региональной державы, был одной из крупнейших стран Африки и одним из лидеров Движения неприсоединения. Его позиция иногда входила в противоречие с безапелляционными мессианскими требованиями США, что было дополнительным стимулом для сближения с Россией. Каир рассчитывал получить в будущем место постоянного члена Совета Безопасности в рамках реформы ООН. Хотя сама реформа затянулась и Россия оказалась перед сложным выбором, так как в Африке на место постоянного члена ООН претендовали также ЮАР и Нигерия, взаимное сближение двух стран продолжалось.

Каир стремился в своих внешнеполитических и деловых связях двигаться «по всем азимутам», прежде всего укрепляя отношения с крупнейшими мировыми державами, включая Россию. Подобным же принципом руководствовалась и Россия, стремясь в какой-то новой форме «вернуться на Ближний Восток». Это позволяло Москве и Каиру обновлять формы и методы взаимодействия, расширять сотрудничество.

Важную роль играл рост взаимного доверия, что позволяло России более тонко почувствовать как отношение египтян и всех арабов к ядерной проблеме Ирана, так и к ситуации в Сирии и Ливане. Отсутствие сталкивающихся интересов помогало поднять российско-египетские отношения на более высокий уровень. Рассматривая многие конфликты в регионе, обе страны убеждались, что их позиции или совпадали, или были близки, или развивались параллельными курсами.

Россия не требовала отказа Египта от его прежних союзов и сотрудничества с Западом и не ставила такой цели. Было очевидно, что в экономической, да и в гуманитарной областях Россия не могла заменить широкие и многосторонние связи и сотрудничество Египта с Западной Европой и США. Российская экономика была не в состоянии конкурировать в ближневосточном регионе со странами Запада. Российская модель централизованной государственной экономики устарела, а формы внешнеэкономических связей были неэффективными. Резко сокращались возможности даже военно-технического сотрудничества.

Но сотрудничество с Россией делало Египет более уверенным на международной арене и в регионе, и в целом в мире, что позволяло ему лучше отстаивать свои позиции, в частности, в Средиземноморском союзе во взаимоотношениях с НАТО. Каир тревожил процесс трансформации и расширения НАТО. Здесь задавали вопрос: не станет ли эта организация глобальным полицейским? Будет ли она опираться на нормы международного права и действовать только на основе резолюций Совета Безопасности ООН? В Каире опасались, что НАТО вдруг начнет играть роль в ближневосточном урегулировании, что низведет Египет на третьестепенные роли. Эти опасения не выплескивались наружу, протокольные контакты между НАТО и Египтом осуществлялись и развивались. Мало того, Египет стремился получить доступ к техническому потенциалу НАТО, к подготовке кадров взаимодействовать с альянсом в противодействии терроризму.

С учетом традиций российско-египетского сотрудничества, в том числе и в ООН, значение согласованных позиций в ближневосточных делах было для Каира одной из приоритетных задач.

В первом десятилетии ХХI века межмидовские консультации, обмен делегациями, встречи и беседы показывали, что египетское руководство и Лига арабских государств были заинтересованы в политической координации с Россией по ключевым региональным вопросам, особенно по ближневосточному урегулированию, включая работу с Израилем, Палестиной и Сирией. В Каире также рассчитывали на взаимопонимание с Москвой по деятельности ближневосточного «квартета».

Эти связи осуществлялись как на двусторонней основе, так и через Лигу арабских государств (ЛАГ). Россия была одним из первопроходцев, установившая с ЛАГ отношения стратегического партнерства. Меморандум взаимопонимания между МИД России и генеральным секретарем ЛАГ был подписан в сентябре 2003 года.

Это сотрудничество было расширено после визита президента В.В. Путина в каирскую штаб-квартиру ЛАГ в 2005 году и принятия решения об аккредитации при ней посла России в Египте, который стал первым из иностранных представителей в ЛАГ^{517}. Новые шаги РФ и ЛАГ наметили в новом Меморандуме, подписанном министром иностранных дел России С. Лавровым с генеральным секретарем ЛАГ Амром Мусой в декабре 2009 года в Каире^{518}.

В начале 2000-х годов произошел серьезный откат в реализации договоренностей, достигнутых с большим трудом между Израилем и Палестинской национальной автономией в Осло (1993). Результаты длительных и кропотливых переговоров были в значительной степени обесценены. Переговорный процесс оказался в тупике, чему способствовало и возобновление поселенческой деятельности Израиля и теракты палестинских экстремистов против израильского гражданского населения. Арабская мирная инициатива 2002[27] не встретила понимания Израиля. Все это негативно сказалось на ситуации в регионе, создало весьма серьезные проблемы для самого Египта.