От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

17 ноября министр обороны генерал армии Сергей Шойгу на совещании в Национальном центре управления обороной Российской Федерации с участием Верховного главнокомандующего Владимира Путина доложил: «Количество вылетов ВКС РФ увеличено в два раза, что позволяет наносить мощные, точные удары по боевикам ИГИЛ на всю глубину территории Сирии»^{804}. Состав авиационной группировки был увеличен[31].

Газета «Нью-Йорк таймс» отмечала, что российские самолеты «по крайней мере на текущий момент ежедневно наносят почти столько же ударов по повстанцам, противостоящим силам президента Башара Асада, сколько американская коалиция, воюющая против террористической организации «Исламское государство», наносит ежемесячно на протяжении последнего года»^{805}.

22 января 2016 года начальник Генерального штаба первый заместитель министра обороны РФ генерал армии Валерий Герасимов заявил: «Сирийская армия четыре года отступала. Буквально через две недели после начала операции российских ВКС в Сирии появилась тенденция перехода в наступление правительственных сил на отдельных направлениях. Сейчас эта тенденция носит общий характер. Из 15 направлений, на которых ведутся боевые действия в Сирии, на 10 ведутся боевые действия наступательного характера, на трех осуществляется подготовка наступления, на двух — ведется оборона. <…> Характеризуя динамику боевых действий, я бы сказал, что в целом стратегическая инициатива и инициатива на большинстве направлений сейчас в руках правительственных войск. Сирийская армия за последние месяцы стала другой. Появилось желание наступать, появилась уверенность в своих силах»^{806}.

В.В. Наумкин[32]^{807}. Наши ВКС наносили удары непосредственно по запрещенным в России террористическим группировкам ДАИШ (ИГИЛ), Джабхат ан-Нусра, а также по тем, кто в тактических целях объединился с ними и воюет в составе их отрядов или же координирует свои действия, помогая этим террористам. Поскольку я выступаю сейчас в своем личном качестве независимого эксперта, могу сказать, что нам не нужно, как это иногда делают некоторые обозреватели, себя обманывать и говорить, будто мы воюем исключительно с ИГИЛ. Мы воюем в Сирии со всеми террористами и их пособниками. Террористы — это те, кто сегодня ставит задачу свержения законных режимов, создания страшных государств с досредневековыми правилами жизни, убийствами, пытками, массовыми казнями людей…

Автор. А что в качестве независимого эксперта вы можете сказать о внешней поддержке режима?

В.В. Наумкин. Это и отряды ливанского движения «Хезболла», и отряды шиитских добровольцев из других стран, прежде всего из Ирака, Афганистана, Пакистана. Сегодня много говорят о расширении иранского контингента, который в Сирии воюет. Мы не имеем полной информации на этот счет. Кто-то говорит, что их стало меньше, кто-то — больше. Но без помощи Ирана Сирии пришлось бы плохо.

Победа? Нет. Переговоры

Военное вмешательство России, безусловно, изменило и баланс сил, и всю военно-политическую обстановку в Сирии. Были укреплены позиции правительства, улучшено моральное состояние армии, ослабели позиции джихадистов и стала сужаться зона их контроля. Правительственные войска и их союзники наступали, джихадисты были ослаблены и отступали. Все это не означало «победу» или «путь к победе» баасистского режима, но открывало возможности для конструктивных переговоров.

Президент Б. Асад мог заявлять о намерении очистить всю территорию страны от джихадистов «до последнего дюйма», но в Москве такую позицию понимали как предварительную точку отсчета, с которой можно было начинать политический торг с оппозицией.

20 октября 2015 года, через три недели после начала российской военной кампании в Сирии, президент В. Путин принял сирийского президента Б. Асада в Москве, чтобы обсудить совместные военные действия против террористов, а также работу по достижении «долговременного урегулирования, основанного на политическом процессе». В. Путин заявил, что решение кризиса возможно «на основе политического процесса при участии всех политических сил, этнических и религиозных групп»^{808}.

Ни США, ни их западные союзники, ни региональные спонсоры оппозиции не собирались напрямую вмешиваться в сирийскую гражданскую войну. Требовались переговоры. США вынуждены были согласиться на возобновление мирного процесса с тем, чтобы в нем участвовала сирийская оппозиция. 23 октября 2015 года состоялась встреча Керри и Лаврова в Вене. К ним 30 октября присоединились министры иностранных дел Турции, Саудовской Аравии и — по настоянию России — Ирана^{809}.