От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

28 апреля спецпредставитель Генсекретаря ООН С. де Мистура призвал президентов России и США принять меры по сохранению «еле живого режима» прекращения огня в Сирии, который формально сохранялся ^{821}.

Автор. Жесткие позиции Высшего комитета по переговорам, их зацикленность на судьбе Б. Асада отражали надежду на втягивание США и других стран Запада в войну?

М.Л. Богданов^{822}. Вообще-то проблема гораздо шире. Многое в оценках ситуации в Сирии было построено на идеологических расхождениях, стереотипах. Один и тот же вопрос задавали и израильтяне, и саудовцы: иранцы, мол, используют экспорт революции, шиизм, шиитскую организацию «Хезболла». А в Сирии власть Башара Асада — это режим алавитов, они тоже близки к шиитам. (Хотя я долго могу рассказывать о расхождениях между алавитами и шиитами.) Иранцы, по словам саудовцев, израильтян, занимаются экспансией, они хотят укрепить свои позиции, что очень опасно. <…> Мы на это отвечали: конечно, можно рассуждать о чем угодно, пытаясь прочитать чьи-то мысли. Мы же оперируем официальными позициями, документами, согласованными международным сообществом. Резолюция СБ ООН № 2254 родилась в рамках взаимопонимания Международной группы поддержки Сирии, на базе так называемых «венских деклараций». И в этом мы были все вместе — Россия вместе с Америкой, турками, арабами, иранцами.

Автор. Речь, в частности, шла о том, что Сирия будет единым, светским, демократическим государством.

М.Л. Богданов. Именно так. В самой резолюции речь шла о «неконфессиональном» светском режиме. Значит, во главе государства должны стоять не алавиты, не шииты, не сунниты, а те политики, кого народ изберет, потому что в светском государстве должны осуществляться выборы на основе демократических процедур. Но некоторые акторы зациклились на Башаре Асаде. В конце 2015 года на встрече состоялся примечательный разговор с участием катарцев, саудовцев, иранцев. Министр иностранных дел Катара Халед аль-Атыйя (сейчас он министр обороны) говорит: «Я уверен, что 80 % сирийцев готовы умереть, лишь бы не было у власти Башара Асада». Ему отвечает Джавад Зариф, министр иностранных дел Ирана: «Халед, ты говоришь какие-то странные вещи. Зачем умирать? Пусть эти 80 % идут на избирательные участки и проголосуют против Башара Асада. И все, вопрос будет решен». А катарец возражает: «Какие выборы? Война идет». Все стали спорить. И признали, что война в Ираке была, в Афганистане была, но везде прошли выборы. Де Мистура вмешался в разговор: «Я от имени ООН отвечаю за свои слова. ООН организует выборы, честные, транспарентные, с участием беженцев. Никакие мухабарат (сирийские органы безопасности. — А.В.) вмешиваться не будут. ООН проследит за выборами как внутри страны, так и за ее пределами. Беженцы — их миллионы — будут иметь возможность голосовать».

Автор. Но такова же была и наша позиция?

М.Л. Богданов. Именно так. Все эти идеи были положены в основу и «венских договоренностей» и закреплены в резолюции № 2254. Мы говорили о том, что конституция и режим должны быть демократическими, плюралистическими, выборы на всех уровнях должны быть на многопартийной основе с соблюдением прав женщин и всех конфессий или этносов. Если считать, что подавляющее большинство населения — это сунниты, то они и не изберут алавита. Но ведь вопрос не в конфессиональной принадлежности, главное — это гражданство страны и политические убеждения. Вот и ключ к решению проблемы. Повторяю: все это и вошло в основу «венских договоренностей» и было закреплено в резолюции № 2254 СБ ООН.

Автор. Но оппозиция и ее спонсоры, видимо, боялись: а вдруг Б. Асад победит на выборах. Они уже связали себя определенными заявлениями, и действовали в рамках совершенно запутавшихся СМИ, и стали жертвами собственных СМИ.

М.Л. Богданов. О том и речь. Когда некоторые арабы утверждали, что Б. Асад — «нелегитимен», что в Сирии нет легитимной власти, это было очень опасно. Если легитимной власти в Сирии, с точки зрения арабов, нет, тогда, с точки зрения, например, израильтян, — делай с этой страной все, что хочешь: Голанские высоты наши, и никто это не имеет права оспаривать. С точки зрения турок, опять же при отсутствии легитимной власти, можно было, не спрашивая Дамаск, переходить границу, действовать внутри Сирии. Наша позиция заключалась в следующем: наверное, Б. Асад допустил немало ошибок. Но дальше что? Если нет легитимной власти, нет правительства, нет президента, то какая есть альтернатива? Какая замена? Вы что хотите? Если происходит развал государства, то вы получаете гораздо худшее, чем то, что есть, потому что сразу создается правовой вакуум, который заполняется террористами, экстремистами, хаосом. Все это и подвигнуло на принятие резолюции № 2254.