От любви до ненависти и обратно

Грета обернулась, но никого не было. Лишь серое марево и топкое болото.

Из этой самой топи вдруг начали подниматься зубы. Тогда колдунья сообразила, что стоит в центре чьей-то огромной пасти и сейчас, именно сейчас, эта пасть захлопнется.

– Я не хочу! – крикнула Грета.

– А что отдашь за спасение? – поинтересовался голос.

– Я…

– Грета! – ворвалось в хмарь слепящее пламя.

Грета зажмурилась и тотчас почувствовала, что лежит на земле. Приоткрыла глаза. Оберон. Обломки дуба и отчего-то лютый холод.

– Оберон, – еле выговорила Грета, стуча зубами. – Почему так холодно?

– Холодно, – кутал ее в свой плащ перепуганный рыцарь. – Там холодно. Нет там места теплу, Грета. Ничего, ничего, немного пробыла. Сейчас согреешься.

Но Грета не могла согреться. С каждой минутой жизнь уходила из нее. Мысли стали бессвязными и пустыми. Она смотрела на летнее небо и думала, как забавно заледенеть в такую жару. Грета усмехнулась, а Оберон прижимающий все это время ее к себе, тихо сказал:

– Грета, вы умираете.

– Тоже мне новость, – простучала зубами колдунья.

– Я не позволю.

Она перевела взгляд с неба на рыцаря.

– Я вас люблю. Я вас согрею.

– Нет! – хотела оттолкнуть его Грета, хотя сил двигаться уже не было. – Вы ведь… Вас больше не будет.

– Зато будете вы, – улыбнулся Оберон своей особенной обезоруживающей улыбкой.

Наклонился к Грете и, прошептав в губы: “Я вернусь к тебе молодой рощей”, – поцеловал.

Глава 17

Когда Грета проснулась, все еще чувствовала жар поцелуя. Она провела по теплым губам, привыкая к мысли, что больше никогда его не увидит.

Ливень стучал по стеклу, и в королевской спальне было хмуро и холодно. Лишь тепло поцелуя все еще лучилось на губах, подчеркивая, как же одиноко ей, Грете, в этой спальне.

Проплакавшись, она позвала служанку, а в комнату влетела объятая трепетом Вива. Начала тараторить про пошатнувшееся здоровье королевы и как они все переживали.

Здоровье королевы в самом деле не радовало – раздирающий легкие кашель и гудящая головная. Но Грете это было совершенно неинтересно. Сейчас нужно было понять, что произошло, пока она валялась в кровати. Попросила подать ей воды, чтобы умыться, и спросила:

– Где Верн?

Вива молчала, явно не зная как начать разговор.

– Его Величество… Мы давно его не видели. В человеческом облике. Бродит по ночам злобной кошкой, шипит, скулит порой, аж зубы сводит от плача этого. Даже к вам не заходил. Только спрашивал пару раз. Страшно нам, Ваше Величество.

Вива поклонилась, сказала, что принесет ужин, и вышла из спальни.

“Ну, раз оборотням страшно, то мне и подавно лучше ему на глаза не попадаться, – подумала Грета, умываясь. – А кто меня нашел, и что произошло в королевстве?”

Когда фрейлина вернулась, Грета огорошила ее вопросами.

Оказалось, что солдатам ее принес Агвид. Тот не с графом был, а охотился на маркиза. Дело это довольно бесполезное, потому что к магу такой силы не подойти незамеченным. Но пока маркиз болтал с Гретой, а потом наблюдал за ее спасением, оборотню выпал шанс его схватить. В подробности Вива не посвятила, но, зная Агвида, Грета решила, что маркиз не жилец.

“Вот и чудно. Поделом мерзавцу!”

– Где теперь этот оборотень?

– Да тут же. Во дворце, – ответила Вива, забирая чуть тронутый ужин. – Король… кхм… не в себе. Непонятно: то ли наградить наемника, то ли прогнать, вдруг шпионит. Хорошо, вы проснулись. Решите вопрос этот. Пока короля нет.

– А какие еще вопросы мне можно решить, пока короля нет? – с интересом посмотрела на нее Грета.

– Полагаю, это дело ваше, – опустила голову придворная дама. – Короля нет. Оберона нет. Больше никто во дворце прав указы давать не имеет. А вы королева. Хотите, управляйтесь.

– Тогда платье мне неси, – сухо сказала Грета. – И пусть советники соберутся. А еще лучше военные. Кто там у Верна армией занимается? В общем, пусть все в зале меня ждут.

– Какое платье, ваше Величество? Мага?

– Нет, – задумалась Грета. – Магом я с оборотнями не договорюсь. Неси на свой вкус. Обряди меня так, как должна выглядеть королева оборотней. И про скорбь нашу не забудь. Пусть дворец оформляют соответствующим образом. Траурный пояс мне принеси. Так ведь оборотни ходят? С веточкой родового дерева. Какое дерево было у семьи Оберона?

– Бук, ваше величество.

– Ну вот, – Грета посмотрела в окно, Верна нигде не было видно. – А король на территории дворца или за городом бегает?

– Здесь. Дома, Ваше Величество. Таится в саду, лишь слышит кого, тут же уходит. Иногда на веранде своей любимой появляется. Ох, беда, – хмыкнула фрейлина. – Ведь не ест ничего. И так давно лигром бродит… – Вива посмотрела на Грету просяще. – Может, поговорите с ним? Хоть немного. Вдруг послушает. Хоть бы ночь в человечьем облике побыл. Совсем иначе одичает. Как мы без короля-то?

“Ага. Поговорю… Я жить хочу”.

– Вопросы первой важности решу, потом с королем разберемся. Не хорошо, что никто ни за что не отвечает. Беда больше явится, чем некормленый кот.