От любви до ненависти, Уокер? (СИ)

Я злился. Я был в гневе, ужасе. Я чувствовал потерю. Я чувствовал вину. Все эмоции разом захлёстывали сознание, не давая вздохнуть. Не позволяя переключиться ни на секунду.

Самолично я рвался на небеса, когда отец оглушил меня на целые сутки. Сутки в забытье, только наблюдая со стороны за сновидениями о ней.

Окинув взглядом стол, я потянулся за следующим листом. От белоснежного блеска рябило в глазах.

«В аду есть место, где я любил проводить время больше всего. Я хотел показать тебе его…»

Я остановился. Задумался. Ручка с треском сломалась в руке.

— Блядство! — отбросив её в сторону, я с шумом выдохнул. Закрыл глаза и досчитал до десяти.

Звук её шагов я услышал почти мгновенно, когда она переместилась на наш этаж. Тихий стук в дверь, и характерный скрип, которого не было ранее, заставили меня глухо рыкнуть про себя.

— Чертёнок?

Лицо Лилит было бледным от недосыпа. Черты лица, скулы, подбородок, нос — стали острее. Тихо, будто паря над полом, мама подошла к массивному столу, и встала напротив. Она молчала, так же как и я. Окинув взглядом предметы, что хаотично разбросаны на столе, Лилит, как и ожидалось, привлекло то, на что я сам не хотел смотреть. Просто делал. Просто писал. Просто… Для них.

— Ты не должен этого делать, — Лилит шмыгнула носом, убрав с лица маску королевы. — Не должен…

— Я показал вам с отцом всё, что имеет значение. Всё, что я должен сделать, это — спасти их. — Мама провела пальцами по выведенным буквам на листах и горько улыбнулась, прежде, чем снова заговорить.

— Знаешь, — она села на край, и повернулась ко мне вполоборота. — Когда ты был маленьким, больше всего ты любил сидеть у отца на коленях. — Я фыркнул. — Да, Люцифер. Именно с отцом ты проводил практически всё время. Первые годы своей юной жизни ты цеплялся маленькими ручонками за штаны Самаэля и он был вынужден брать тебя с собой на все собрания и встречи с подчинёнными.

— Не помню… — Лилит меня перебила, не дав закончить.

— Конечно ты не помнишь! — Заговорила она тоном “матери”. Странно, что только сейчас я понял: лишь три женщины за всю мою жизнь могли говорить так со мной, — не боясь. Только когда в этих рядах появилась бабуля? — Ты был совсем крошечный. И ему нравилось…

Я вскинул руку, призывая замолчать. Лилит подскочила, и её глаза в ужасе расширились.

Разъярённый крик и удушающий выброс магии, ударил прямо из-под пола, посылая вибрации в ноги. Стены задрожали. Я вдохнул, готовый переместиться на этаж ниже. Нас окружил до тошноты привычный запах, окружающий меня с момента похищения Вики. Запах смерти и предательства.

Материализовавшись посреди холла академии, я уподобился камню. За считанные секунды до измождённого, истощённого сознания стали долетать обрывки брошенных фраз.

— ... Это ты! Ты, мать твою, ублюдок, должен был…

— ... Мразь!

Ян держал руки Алека за спиной, прижимая его к себе, и оттаскивая в сторону от… Дино? Метнувшись взглядом в параллельном направлении, я увидел Аделаиду, что пронзила длинными, заострёнными ногтями шею блондинки.

Отец и Мамон стояли рядом с верховной, ожидая дальнейших действий. Мама незамедлительно бросилась к супругу, и потянув его за лацкан пиджака, что-то шепнула на ухо, пока я наблюдал за происходящим с трудом разделяя неистовый крик друга.

— Успокойся!

Это был Ян. Ипостась Алека вырывалась наружу. Вены на шее вздулись, приобретая огненно-красный оттенок. Татуировка на шее запульсировала серым, преобразовываясь в точёный шрам.

— Сын… — Мамон не успел договорить. Алек вырвался из тисков Цербера и бросился на Дино.

Всё произошло за считанные секунды. Я не хотел верить в увиденное. Адом клянусь — последний в ком я мог сомневаться был мой брат. Он не мог предать меня. Только не так. Не подставив под удар девушку. Мать моего ребёнка. Своего племянника.

Призвав стихию, порывом ветра я отбросил Алека в сторону, и схватил Дино за ворот рубашки. Его глазные яблоки красные, налитые кровью лопнувших капилляров. В серых радужках не было прежнего цвета.

Нет.

— Люци…

Нет. Блять. Нет!

— Помнишь, однажды, я предупреждала тебя заткнуться? — На дикое рычание блондинки Аделаида, судорожно, будто держа себя в руках из последних сил, прошипела, сдавливая горло, вгоняя острые, как ассирийские кинжалы ногти в бледного цвета кожу. Потоки стихийной магии запульсировали в верховной, посылая интенсивную пульсацию бледно-зелёного оттенка по россыпи вен на её руках.

Голоса смешались. Волны демонических ипостасей и энергий ведьм столкнулись между собой.

Отец. Сатана. Приобретая истинный облик, издал звук, подобный тому, что я слышал из глубин бездны. Мощный. Не терпящий неповиновения. Смертоносный.