От любви до ненависти, Уокер? (СИ)

Тёмное пятно. Беременный животик. Изувеченное тело Вики. Её поцелуи. Следы от кандалов. Тонкие пальцы, ласкающие каждое пёрышко моих крыльев по утрам. Порезы на плечах и руках. Нежная кожа. Розовые шрамы. Улыбки. Слёзы. Горечь. Отчаяние. Сила.

Не сломлена.

— Ты меня слышишь, Люци, нам нужно… — Вдох. Дым. Посмаковал на языке и выпустил.

Он умирает.

Всего лишь минута.

Спаси его, Люцифер.

Он умирает.

Ты обещал.

— Тебе нужно поесть. — сказал, поворачиваясь к Алеку. Ян зашёл следом за ним тихо, будто «на цыпочках».

Алек приподнял бровь. Нервно изогнул губы. Долгие секунды он думал, что ослышался. Было видно — по бегающим зрачкам и выступающим клыкам, которыми он искусал нижнюю губу в кровь.

Ян сложил руки на груди и покачал головой.

— Что ты видел? — спросил Цербер, но Алек его перебил, за что ему спасибо.

— Подожди, — нервно бросил он и тряхнул головой. — Ты предлагаешь мне — пойти потрахаться сейчас? Сейчас, мать твою?! Люци, ты вообще соображаешь, что…

— Довольно!

Алек поджал губы, сворачивая их в тонкие полоски. В глазах Яна вспыхнул гнев.

Знаю. Знаю, что не в праве срываться на вас. Знаю, что не в праве…

«Если со мной что-то случится, Ян? Если со мной что-то случится Вики нужен кто-то, кто позаботится о ней до конца её жизни и ценой своей!»

Вспомнил поглощающее чувство, что испытал при озвучивании последствий связи парней с ребёнком. Вспомнил и понял. Приоритеты. Они поймут. Они нужны мне как никогда. Они должны выжить.

— Что. Ты. Видел. — с расстановкой, ударяя в каждое слово спросил Ян, сохраняя спокойствие.

— Темницу. Вики. Её держат в клетке как животное…

Обнажённую. Израненную. Не сломленную.

— Нет, — Ян снова покачал головой. — Что ты видел в голове Рэн?

Конец.

Всепоглощающую тьму. Боль. Маленький свёрток на руках плачущей ведьмы. Чувствовал любовь. Необъятную. Безмерную и чистую энергию любви, что пробила моё сердце, оставив там дыру размером с кратер Везувия. Видел сияющие, винные глаза с изумрудным переливом.

Боль, что граничила с любовью.

Счастье, что возродилось из потери.

— Тебе бы тоже не помешало… — Нахмурился Ян, не получив ответа. — Поесть. — Я подошёл к столу и облокотился, опираясь на него ладонями.  Попытка успокоить дыхание и бешеный ритм сердца увенчалась провалом.

Вдох.

Он умирает.

Выдох.

Не сломлена.

Вдох. Выдох. Вдох.

— Рэн не сказала ни слова после ритуала. Ты, — Ян указал на меня пальцем. Его тон не терпел уклонений от ответа. Блять. Я чертовски понимал его. Думаешь я не хочу знать, что будет дальше?! Я, блять, хочу вести вас на смерть?!  — Ведёшь себя, как лишившийся всего…

— А я не лишился? — в тон ему рявкнул я, — где мои радости жизни, Ян? В тюрьме? Истерзанная ебучим ангелом. Ангелом, сука! — я ударил по столу, проломив деревянную столешницу. Кровь хлынула из сбитых костяшек. Я повернулся к ним лицом. — Вы должны быть готовы. — Твёрдо. — Как только я почувствую её, незамедлительно выдвигаемся. Поэтому, да, — я перевёл взгляд на Алека, он даже не пытался скрыть свою злость на меня. — Я хочу чтобы ты пошёл и потрахался. Выеби хоть всю академию. Ты нужен мне, блять, сильным. Оба! Вы — вы оба должны быть сильнее прежнего.

Алек подаётся вперёд, надеясь вырвать из меня ответы зубами. Я поднимаю руку, копируя жест отца. Глаза Яна расширяются. У Алека приоткрывается рот, словно не верит. Оба не верят, что я готов сказать:

— Это приказ.

Хруст. В моей голове снова что-то щёлкнуло.

Вики называла бы это игрой в гляделки. Нет — нет, она подошла бы к каждому из нас. Хлопнула бы Яна по предплечью, не боясь его угрюмого вида. Нахмуренных бровей и поджатых губ. Малышка улыбнулась бы ему самой очаровательной из своих улыбок. К Алеку она подошла бы со спины и опустила ладони на плечи, пытаясь усмирить бушующие эмоции. Она бы пошутила. Он бы ответил через несколько секунд, и попросил разрешения потрогать её живот. Назвал бы моего сына принцессой и сместился бы вправо, уворачиваясь от моей коленки летевшей в его бедро.

Она бы посмотрела на меня. Встала рядом так, чтобы я слышал её дыхание и родной, привычный запах цветов и фруктов, что смешался с карамелью. Она бы прикоснулась к моей шее тёплыми, пухлыми после долгой, страстной ночи губами…

Но её здесь нет. Нет запаха. Нет шуток. Нет ладоней. Нет вибраций голоса. Ничего. Нет.

Ян злится. Алек разочарован.

Я никогда не был одинок, детка.

Никогда.

До встречи с тобой, я не знал, что когда-нибудь испытаю это.

Боль и пожирающее чувство, до дробления костей. До желания расчесать кожу и вырвать сухожилия в надежде, что ты есть там — там под кожей.

— Люцифер? — Голос Алека пронизан чем-то, что я не могу понять, не могу услышать или почувствовать.

— М?

— Пошёл ты на хуй, Люцифер.

За час до этого.

Мама, Рэн и Мими с рыжей ведьмой кружили вокруг постели Дино.

На сестру Алека тяжело смотреть. Её глаза настолько опухли от слёз и недосыпа, что кажется будто её покусали пчёлы.

Мама… она не в силах справиться со свалившейся на нас информацией.

Рэн… Если бы не было Рэн? Что бы было тогда?

Я метнулся взглядом к ней, пока та, в свою очередь шептала диагностические заклинания на бьющееся в конвульсиях тело моего брата.