От любви с ума не сходят

В., милый мой, что бы я без тебя делала?

8 сент. Я не хочу…»

На этом дневник моей сестры обрывался - и на этот раз уже окончательно…

* * *

Несколько дней я ходила под впечатлением прочитанного. Я вообще обладаю слишком живым воображением, это одно из моих достоинств - и оно же мне порою и мешает. Мне иногда казалось, что дух моей покойной сестры в меня вселился и заставляет меня совершать поступки, которые я по своей воле никогда бы не сделала - это просто не в моем характере.

Например, среди моих больных была красивая и умная девушка из приличной семьи - Яна: Студентка одного из самых престижных московских вузов, она попала в стационар из-за трагической истории - ее жених покончил с собой перед самой свадьбой, когда уже было готово подвенечное платье и закуплены продукты для праздничного стола.

Казалось бы, все ясно - такой удар в юности пережить нелегко. Но ее состояние не давало мне покоя - что-то здесь было не так. Она все время была в каком-то взвинченном настроении, то рыдала, то, наоборот, пребывала в эйфории. Казалось бы, типичное нетипичное переживание горя - я не раз видела смеющихся матерей, которые только что похоронили малых детей - они даже заводили романы. Это работают защитные механизмы психики, которые не дают личности разрушиться из-за невыносимых страданий. И все же, все же…

На третий день я вызвала к себе Яну, и, видно, было во мне в этот день что-то такое, прежде мне не свойственное, что заставило девушку раскрыться сразу, без всяких вопросов с моей стороны. Когда она призналась, что ее возлюбленный был наркоманом, я все поняла. Она безропотно протянула мне левую руку, до того скрытую рукавом строгого черного свитера, но мне уже не надо было видеть следы уколов, чтобы осознать, в чем дело. Она рассказала мне свою нехитрую историю: околобогемная тусовка, в которой почти все живут на допингах, любопытство, которое сначала заставило ее попробовать травку, потом - кокаин, который довел до нервного срыва. А после этого она перешла на самое страшное, что можно только придумать, - героин. Моей старшей сестре и в страшных снах не могло привидеться, как легко в этой стране можно будет погубить себя! Я-то дура, не догадалась сразу… Но сейчас меня больше волновали не ее откровения, а то, что ее била дрожь - я боялась, что начинается ломка.

- Только, рада Бога, не говорите маме, они с дедушкой этого не переживут…

Наверное, до того, как я прочитала Алины записи, я поступила бы просто: вызвала бы родителей и с их согласия - попробовали бы они его не дать! - перевела девушку в наркологию. В этом состоял мой долг - по крайней мере, с формальной точки зрения. А если подойти к делу неформально, а так, как отнеслась бы к этому моя сестра? Как она вела себя по отношению к злосчастному Вите…

Законы изменились, и никто теперь не посадит несчастную девушку ни в тюрьму, ни в спецлечебницу - за употребление наркотиков уголовная ответственность снята, можешь травить себя, как знаешь, лишь бы не участвовать в их продаже. Впрочем, милиция все равно интересуется такими вещами. Россия есть Россия, где никто не застрахован ни от тюрьмы, ни от сумы - стоит вспомнить хотя бы Алину Витухновскую. Но если девочку не лечить, то она пропадет ни за грош. Если я ее переведу против ее воли в наркологию, то у нее практически нет шансов на исцеление - потеряв все, что ей сейчас кажется в жизни ценным, она не захочет лечиться. Что же делать? Я взяла Яну за обе руки и, пристально глядя ей в глаза, сказала:

- Хорошо, что я теперь знаю обо всем. Ты не пожалеешь, что мне доверилась. Ты действительно хочешь слезть с иглы?

- Я только об этом и мечтаю, но как это сделать? Мы с Лешей договорились, что завязываем - но он не выдержал…

- Ты дрожишь - у тебя начинается ломка?

- Нет, я сегодня утром сделала себе укол - в туалете для персонала.

- Все, это был последний. Сейчас ты мне принесешь шприцы и ампулы - ты это сделаешь сама, я не собираюсь обыскивать твою палату. Не беспокойся, верь мне - мы что-нибудь придумаем. Тебе придется пройти через многое, но ты все выдержишь. А сейчас иди к себе и пообещай мне никуда не выходить из отделения… - я говорила почти гипнотическим голосом, и Яна немного расслабилась. Сделав ей самые необходимые назначения, я начала ломать голову над этой проблемой - и поняла, что мне надо рассказать обо всем Володе. Если он не захочет помочь - что ж, тогда у меня будет время ее потихоньку выписать и направить частным образом к хорошему наркологу.

Но Володя захотел помочь - и помог. Я потеряла уйму времени, ведя душеспасительные беседы с Яной, устанавливая контакты с ее отцом - единственным в семье.