От Лукова с любовью

Очевидно, этому мужчине прежде никогда не приходилось быть нянькой, если он думал, что это нетрудно, но в мои намерения не входило говорить ему об этом. Я отчасти c нетерпением ожидала увидеть, как он будет справляться с трехлетним ребенком и младенцем.

– Отлично, но не говори, что я не предлагала тебе уйти.

Идеальное, симметричное лицо Ивана сморщилось, когда мы остановились у входной двери.

– Доверься мне, мы всего лишь присмотрим за детьми. Не боги горшки обжигают.

Я слегка толкнула его локтем как раз перед тем, как протянуть руку и постучать в дверь.

Он в ответ толкнул меня локтем.

Как, черт возьми, мы до этого дошли?

Моя проклятая машина не завелась. Опять. А мой дядя не ответил по телефону, когда я позвонила ему, и я точно не могла позволить себе вызывать эвакуатор. Я пыталась экономить деньги на кучу билетов и гостиничных номеров, кроме того, я оплачивала свое питание, страховку, счет за электроэнергию, что являлось частью моей «арендной платы», и другие ежемесячные расходы. Как раз в тот момент, когда я раздумывала, кому позвонить и попросить забрать меня, послышался надоедливый гудоооок, продолжавшийся, возможно, секунд десять, я подпрыгнула от неожиданности, услышав первый раздавшийся в воздухе сигнал, доносившийся от классического черного автомобиля. Вслед за гудком с водительской стороны опустилось стекло, и над ним возникло очень знакомое лицо.

– Опять проблемы с машиной? – спросил сидевший за рулем Иван, его глаза были прикрыты темными очками.

Я вздохнула, потом кивнула.

– Тебе нужна новая.

Я только посмотрела на него.

– Да, я займусь этим.

В ответ он состроил гримасу.

– Садись.

– Я – не домой, – сказала я ему.

Темные очки были направлены прямо на меня, а челюсть подергивалась. Потом:

– Что? У тебя любовное свидание?

– Нет, болван, сегодня вечером я сижу с детьми.

Выражение его лица мгновенно изменилось, но мне было не до него.

– Я еду к сестре, – закончила я, напоминая ему о том, о чем мы с Руби говорили буквально неделю назад в его присутствии.

Иван кончиком пальца сдвинул очки на лоб.

– Так садись же.

– Это дальше, чем мамин дом.

– Насколько дальше? – неторопливо спросил он.

Я назвала ему район города и увидела, что он состроил гримасу.

– Как долго ты собираешься пробыть с детьми?

– Примерно четыре часа, – сказала я, слыша сомнения в своем голосе, главным образом потому, что думала, куда он, твою мать, намылился, если его интересует, сколько это займет времени.

Потом он задумчиво произнес:

– Хорошо. Одну секунду. – Должно быть, он достал телефон, потому что следующее, что я поняла, это то, что он, сфокусировавшись на своих коленях, сказал: – Еще одну секунду.

Кому он посылал эсэмэс? И что он писал?

Только я начала гадать, что он пишет, как он отвел взгляд от телефона и сказал:

– Ладно. Если это всего четыре часа, я могу отвезти тебя туда, а потом подбросить домой.

Постой. Потом?

– Ты собираешься вернуться и забрать меня? – нахмурившись, спросила я.

Он поджал губы таким манером, от которого я обычно приходила в бешенство, потому что казалось, будто он принимает меня за идиотку.

– Нет. Это в противоположной стороне от моего дома, умница. Я посижу с детьми вместе с тобой, а потом отвезу тебя домой… если это продлится всего четыре часа. Позже мне нужно быть дома.

Зачем ему нужно было быть дома? Кто-то ждал его? У него… была подружка?

– Ты едешь? – продолжал Иван.

Это меня не касалось. Никак.

Нет, никак не касалось.

Я с трудом сглотнула.

– Ты просто можешь подбросить меня, а сестра или ее муж потом отвезет меня домой.

Мне не нужно было видеть его глаз, чтобы понять, что он закатил их.

– Заткнись и садись в машину. Я могу отвезти тебя, если мы не задержимся допоздна.

У него была подружка, разве не так?

– Тебе не нужно оставаться… – начала было я, но он прервал меня.

– Садись, Фрикаделька, – потребовал он, уже закрывая окно.

Искоса поглядывая на него и напоминая себе о том, что, чем бы он потом ни занялся, ко мне это не имеет никакого отношения, я села в машину. И он повез меня к сестре, и теперь мы были здесь, и я ждала на мощеной подъездной дорожке и спорила с Иваном после наших препираний насчет того, медленно он водит машину или быстро.

Он водил медленно.

Вот так я оказалась у дома Руби вместе со стоящим рядом со мной Иваном.

– Входи! – услышала я оклик сестры с другой стороны двери. Всего через секунду дверь открылась, и там стояла она, сияя радостной широкой улыбкой, вызывавшей у меня такое чувство, будто ради своей сестры я убила бы кого угодно и в придачу съела бы его сердце. – Джес. – Она колебалась всего секунду, прежде чем шагнуть вперед и обвить меня своими руками.

Я в ответ обняла ее, решив умолчать о том, что она замялась, прежде чем прикоснуться ко мне. Разве я когда-нибудь возражала против ее объятий? Я не могла припомнить, и от того, что я, возможно, однажды заставила ее дважды подумать, стоит ли ей, к примеру, обнимать меня, у меня все сжалось внутри.

Я могла бы уладить это. Я могла бы поработать над этим.

Отступив назад, я кивнула на Ивана в тот же момент, когда ее взгляд остановился на нем.