От Мадрида до Халхин-Гола

— Нет, нет, ребята, дело ждет…

Круг разрывается. Две-три минуты — и Анатолий снова в воздухе.

— Ну вот, — сердится Панас на Бутрыма, — напомнил ему о боеприпасах!

— Как будто он без меня забыл! Плохо ты знаешь Толю! Он еще прежде, чем израсходовать боеприпасы, начал думать о том, где достать новый запас.

Что верно, то верно, Серов умеет не только воевать, но и готовиться к бою.

Через несколько дней пленные летчики показали: «На аэродроме Гарапинильос уничтожено сорок самолетов. Большая часть оставшихся выведена из строя и требует длительного ремонта. В бессильной ярости фашистское командование обрушилось на охрану и зенитчиков, которые разбежались во время штурмовых действий республиканских самолетов. На следующий день после налета двадцать солдат были выстроены вдоль линии сгоревших самолетов и расстреляны на месте».

Впервые в истории истребительной авиации республиканские летчики во главе с русским командиром применили свое оружие как мощное средство не только в воздушных боях, но и для уничтожения вражеских самолетов на их базах.

Республиканцы высоко оценили успех серовцев. Через несколько дней до нас дошел слух: испанское командование обратилось к Советскому правительству с ходатайством о присвоении Анатолию звания Героя Советского Союза.

— Это правда, Анатолий? — звоним мы Серову.

— Не знаю. Не загадывайте вперед.

Выстоял

Мне хочется рассказать еще об одном человеке из эскадрильи Серова.

Помню холодное серое утро. Под шум осеннего дождя неторопливо течет наша беседа. Говорим о событиях последних дней, но так как события эти не бог весть какие, то и разговор не клеится. Все обычно, известно. Но вот я слышу что-то интересное:

— А у Серова-то новичок объявился. Степанов Женя. Ничего, говорят, парень…

Кто такой Степанов, никто не может вспомнить, хотя летчики народ дружный и пространство для них не помеха; бывает, что дальневосточникам какой-нибудь летчик из Москвы или Ленинграда так хорошо знаком, словно он служит вместе с ними в соседней эскадрилье.

Нет, никто из нас не знает Степанова, и разговор, который только что мог завязаться, тут же гаснет. Может быть, я так никогда и не вспомнил бы эту случайную беседу, если бы спустя несколько лет не встретил Степанова и не узнал, что с ним произошло.

Как и мы, Степанов добился разрешения отправиться в Испанию. Это случилось уже три месяца спустя после нашего приезда сюда. А надо сказать, что на море эти месяцы для республиканской Испании были не из легких. Фашистский флот, авиация отрезали морские пути к берегам Испании. Степанову пришлось добираться к заветной цели иным, более сложным путем. С большим трудом попал он во Францию. До Испании вроде бы уже рукой подать. Вот они, Пиренеи! Но как перейти через границу?

Эта задача оказалась не из простых, хотя многие французы сочувствовали республиканцам, помогали интеровцам. К счастью, в это доброе дело включились и некоторые летчики, имевшие собственные самолеты. Рискуя многим, они перебрасывали добровольцев в Испанию, «Ждите своего часа», — сказали Евгению.

Поселившись в маленькой гостинице, он стал терпеливо ждать. Потянулись дни, будто недели. Но вот однажды его предупредили:

— Завтра утром сядьте за угловой столик в ресторане Тулузского аэропорта.

Степанов не спал почти всю ночь. Наконец-то приближается решающая минута. Или он будет завтра в Испании, или всем мечтам конец. Мало ли что может случиться, перелет через границу — дело не шуточное! Скорее бы уж!

Утром он занял указанный столик, заказал завтрак. Через полчаса один за другим к нему подсели двое мужчин и три женщины. Веселые, нарядные. Обычные пассажиры. Женщины смеялись, то и дело поправляя свои прически, мужчины ухаживали за дамами, не обращая внимания на Евгения.

Вяло жуя завтрак, Степанов наблюдал и за своими соседями и за тем, что вообще происходило вокруг. Ровный, глуховатый шум, позвякивание вилок, обычная публика. Все как и должно быть в ресторане.

Но вот к Степанову подошел незнакомый человек и тихо сказал:

— Идемте за мной. Покажу самолет. У трапа вас встретят.

Сказал так, словно давно знал Евгения. Вдвоем они вышли из ресторана. Незнакомец показал глазами на стоявший в отдалении самолет: «Он!» Но возле самолета маячил полицейский. Недоумевая, Степанов пожал плечами. Незнакомец понятливо усмехнулся:

— Не обращайте внимания, идите.

В это время из ресторана вышли и соседи Евгения по столу, шумные, веселые, как бы слегка подвыпившие. Вся компания, а вместе с ней и Степанов, двинулась к самолету. Полицейский, увидев подзагулявших пассажиров, равнодушно скользнул по ним взглядом и отвернулся.

Сели в самолет, и сразу же, не теряя мгновения, летчик включил, моторы. И вот самолет уже в воздухе, под крылом — Тулуза, впереди отроги Пиренеев, Испания!

С пассажиров словно слетела беспечность. Сосредоточенные взгляды, сдержанные движения. К Евгению обратились мужчины. Доверительно улыбаясь (мол, свои, не пугайся), они забросали его вопросами:

— Камарада русо?

— В Испанию?

— В Интербригаду?