От марксизма к постмарксизму?

Частные случаи гибкости марксизма многочисленны и, повторимся, простираются за пределы дисциплинарного поля социальной теории. Но следует добавить два примера в это необходимо обрывочное и ограниченное перечисление. Среди немногочисленных выживших во французских événements353 1968 года автор прекрасно написанной книги «Маркс. Инструкция по применению» Даниэль Бенсаид остается одним из ведущих троцкистов. По другую сторону Ла‐Манша – Алекс Каллиникос, возможно, наиболее плодовитый из современных марксистских писателей, с огромным списком философских, социальных и политических трудов354.

В современной достаточно бессистемной подборке автобиографий социологов 1960‐х годов двое продолжают работать под знаменами марксизма, а именно Майкл Буравой и Эрик Олин Райт355. Буравой, колкий, вдохновленный теорией этнограф работы, и Райт, не менее теоретически глубокий исследователь классовых структур, также объявили об общем проекте по созданию «социологического марксизма»356. Насколько далеко продвинется этот проект, остается неясным, но в качестве плана – это наиболее амбициозный академический проект гибкого марксизма, у которого большой потенциал. Так как проект новаторский в своем стремлении – «строительстве», – его переоценка марксистской политической повестки, а также центральных категорий его аналитического аппарата за исключением теории стоимости, делает «гибкий» более подходящим эпитетом, чем «нео». Социологический марксизм Буравого и Райта имеет эксплицитно нормативную и научную направленность. Он соединяется с «политическим проектом вызова капитализму как социальному порядку». Его социологическое ядро – это понятие класса как эксплуатации, а исследовательская повестка вытекает из теории «противоречивого воспроизведения противоречивых классовых отношений». По существу, это марксистский анализ капитализма и его политических и идеологических институтов, лишенный историко-философской обертки оригинала. Важно здесь и предположение, согласно которому капиталистическая диалектика пока еще продолжает работать, хотя и в сглаженном виде:

Во-первых, динамика капиталистического развития порождает изменения технологий, трудового процесса, классовой структуры, рынков и других аспектов капиталистических отношений, и эти изменения непрестанно ставят новые проблемы социального воспроизводства… Во‐вторых, классовые акторы приспосабливают свои стратегии, желая воспользоваться слабостью существующего институционального окружения. Со временем эти адаптивные стратегии стремятся к разрушению способности институтов социального воспроизводства эффективно регулировать и сдерживать классовую борьбу.

1. Динамика капитализма генерирует изменения в технике, процессе труда, классовой структуре, рынках и других аспектах отношений капитализма. Эти перемены создают всё новые проблемы общественного воспроизводства… 2. Классовые акторы меняют стратегии, используя выгоды и недостатки существующих институциональных устоев. Со временем эти адаптации постепенно разрушают способность институтов общественного воспроизводства эффективно контролировать и сдерживать борьбу классов357.

Воспроизводство для классовых отношений особенно проблематично: «То есть, общественные отношения не только создают антагонизм интересов. Те, кто страдает от антагонизма, имеют внутренние источники силы сопротивляться эксплуатации»358. Вместо того чтобы продолжить демонстрировать силу этой программы, авторы свернули в сторону одной из своих домашних утопий, «универсального базового дохода»; но это не должно умалять огромную ценность их лаконичного, солидного и свободного от жаргона переучреждения марксизма в качестве современной науки. Будучи прекрасно осведомленными об импликациях, сопровождающих «‐изм» XIX века, Буравой и Райт сохраняют его в качестве маркера принадлежности и продолжения традиции359.

Заглядывая вперед