Читаем От марксизма к постмарксизму? полностью

В первую очередь из этого обозрения следует, что у разрушения треугольника классического марксизма – политики, социальной науки и философии – неоднозначные последствия. В Северной Атлантике (весь остальной мир за исключением нескольких регионов в Индо-Латинской Америке не сильно отличается) марксистская политическая деятельность либо исчезла, либо стала полностью маргинальной; в лучшем случае, как это мог бы выразить симпатизирующий наблюдатель из Кералы, Трипуры или Западной Бенгалии, марксизм поставили на паузу. Социалистический горизонт, отчетливо ярко-красный еще три десятилетия тому назад, исчез.

Вместе с тем левая интеллектуальная креативность не пропала. Возможно, самые великие мгновения ее истории уже в прошлом: не только время Маркса и Энгельса, но также и Второго интернационала, от Каутского до Ленина; западного марксизма от Лукача до Грамши; восточного и южного марксизма от Мао до Мариатеги; даже более современные этапы Альтюссера, Бурдьё и их коллег со всего мира. Но сегодня в мире гораздо больше интеллектуальной левой продукции, чем это было, скажем, 50 лет назад. Левое поколение 1960-х, в особенности те, кто был радикально настроен еще до 1968 года, не сложило оружие. Ценность тематических изменений в дискурсе, о которой шла речь ранее, спорна, но эти изменения не выглядят как нечто, заслуживающее упрека. Существующее многообразие позиций вряд ли способно удовлетворить всех, но оно по меньшей мере включает точки, единые почти для всех левых.

Тем не менее поколенческий опыт имеет долгосрочные эффекты, и это позволяет поставить под сомнение критическую позицию автора. Его взгляды – это взгляды человека из поколения 1960‐х годов, который пишет о своих современниках, о своих товарищах или о бывших товарищах. Но что ждет впереди?

Капитализм продолжает порождать негодование. Преемственность XIX, XX и XXI веков сохранится как в сопротивлении, так и в критике. Будущие философы наверняка опубликуют новые прочтения Маркса. Противники и критики капитализма из XXI века вряд ли забудут социалистические и коммунистические идеи прошедших двух сотен лет. Но увидят ли они зарю другого будущего в тех же самых красных цветах, наверняка не известно. Возможно, это даже и неправдоподобно. Новые когорты антикапиталистических социологов обязательно придут, и многие будут читать Маркса, но сомнительно, что многие из них сочтут осмысленным называть себя марксистами. Классический марксистский треугольник был сломан, и не похоже, что он будет восстановлен.

Гибкость левых 1960‐х годов подводит важную историческую черту. Это было поколение, которое застало пик силы рабочего класса в условиях развитого капитализма и начало его упадка. Оно видело картины революции в 1968‐м, имплозию революционных надежд в 1989–1991 годах, перспективы, открывавшиеся в 1789 и 1917 годах. В этот же период оно пережило подлинные сексуальную и гендерную революции конца XX века. Это было поколение, которое прожило на высшей точке развития североатлантического капитализма и критиковало его; поколение, которое застало возвращение Восточной и Южной Азии на первые роли в мире.

Из-за случайных, частных причин – наличие пространства/времени и языковые ограничения – это обозрение ограничено рассмотрением регионов Северной Атлантики и Северной Америки. Это все еще то место, откуда взлетают наиболее смертоносные ракеты, но это уже не главный фронт, где капитализм XXI века столкнется со своим предназначением. Отсюда вытекает необычайная важность глобального теоретизирования и, даже больше, глобальных эмпирических исследований.

Новый радикальный élan360 Латинской Америки ждет своего серьезного анализа. Из взаимного обогащения местного национального индийского марксизма и «постколониальной» креативности блистательной интеллектуальной диаспоры Южной Азии должно получиться что-то, что будет соответствовать растущему значению и интригующей сложности региона. Малочисленное крыло китайской левой интеллигенции имеет несравненные преимущества нахождения в авангарде современного поворота мировой истории. Это те источники, от которых следует ожидать неоценимого вклада не только в лучшее понимание мира, но и самих изменений.

В современной ситуации дерзкое смирение выглядит наиболее адекватной интеллектуальной позицией. Это дерзость перед могущественными силами капитала и империи. И смирение перед лицом грядущего мира, исследованиями нового и необходимостью забывать уже выученное.

Библиография

Адорно Т. Негативная диалектика / пер. с нем. Е.Л. Петренко. М.: Научный мир, 2003. 374 с.

Адорно Т. Введение в социологию / пер. с нем. М.Б. Скуратова. М.: Праксис, 2010. 384 с.

Адорно Т., Хоркхаймер М. Диалектика Просвещения / пер. с нем. М. Кузнецова. М.; СПб.: Медиум; Ювента, 1997. 312 с.

Александер Дж. Модерн, анти-, пост- и нео-: как интеллектуалы объясняют «наше время» // Александер Дж. Смыслы социальной жизни: Культурсоциология / пер. с англ. Г.К. Ольховикова. М.: Праксис, 2013. С. 505–600.

Перейти на страницу:

Все книги серии Политическая теория

Свобода слуг
Свобода слуг

В книге знаменитого итальянского политического философа, профессора Принстонского университета (США) Маурицио Вироли выдвигается и обсуждается идея, что Италия – страна свободных политических институтов – стала страной сервильных придворных с Сильвио Берлускони в качестве своего государя. Отталкиваясь от классической республиканской концепции свободы, Вироли показывает, что народ может быть несвободным, даже если его не угнетают. Это состояние несвободы возникает вследствие подчинения произвольной или огромной власти людей вроде Берлускони. Автор утверждает, что даже если власть людей подобного типа установлена легитимно и за народом сохраняются его базовые права, простое существование такой власти делает тех, кто подчиняется ей, несвободными. Большинство итальянцев, подражающих своим элитам, лишены минимальных моральных качеств свободного народа – уважения к Конституции, готовности соблюдать законы и исполнять гражданский долг. Вместо этого они выказывают такие черты, как сервильность, лесть, слепая преданность сильным, склонность лгать и т. д.Книга представляет интерес для социологов, политологов, историков, философов, а также широкого круга читателей.

Маурицио Вироли

Обществознание, социология / Политика / Образование и наука
Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах
Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах

В монографии проанализирован и систематизирован опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах, начавшегося в середине XX в. и ставшего к настоящему времени одной из наиболее развитых отраслей социологии власти. В ней представлены традиции в объяснении распределения власти на уровне города; когнитивные модели, использовавшиеся в эмпирических исследованиях власти, их методологические, теоретические и концептуальные основания; полемика между соперничающими школами в изучении власти; основные результаты исследований и их импликации; специфика и проблемы использования моделей исследования власти в иных социальных и политических контекстах; эвристический потенциал современных моделей изучения власти и возможности их применения при исследовании политической власти в современном российском обществе.Книга рассчитана на специалистов в области политической науки и социологии, но может быть полезна всем, кто интересуется властью и способами ее изучения.

Валерий Георгиевич Ледяев

Обществознание, социология / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать
Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать

Сегодня мы постоянно обмениваемся сообщениями, размещаем посты в социальных сетях, переписываемся в чатах и не замечаем, как экраны наших электронных устройств разъединяют нас с близкими. Даже во время семейных обедов мы постоянно проверяем мессенджеры. Стремясь быть многозадачным, современный человек утрачивает самое главное – умение говорить и слушать. Можно ли это изменить, не отказываясь от достижений цифровых технологий? В книге "Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать" профессор Массачусетского технологического института Шерри Тёркл увлекательно и просто рассказывает о том, как интернет-общение влияет на наши социальные навыки, и предлагает вместе подумать, как нам с этим быть.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Шерри Тёркл

Обществознание, социология
Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса
Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса

Если вам кажется, что мир катится в пропасть, оглянитесь вокруг. Люди теперь живут дольше, они здоровее, свободнее и счастливее, чем когда бы то ни было. В захватывающем дух обзоре состояния человечества в третьем тысячелетии психолог и популяризатор науки Стивен Пинкер призывает нас отвлечься от сенсационных заголовков новостей и катастрофических предсказаний, которые так ловко играют на свойственных нашему мышлению когнитивных искажениях. Вместо этого он предлагает обратиться к цифрам и с помощью семи десятков поразительных графиков демонстрирует невиданный прогресс не только Запада, но и всего мира во всех областях, от здоровья и благосостояния до безопасности, мира и прав человека.Этот прогресс – не случайность и не результат действия внешних сил. Это дар современному миру от деятелей Просвещения, которые первыми додумались, что знания можно использовать во имя процветания всего человечества. Идеи Просвещения – вовсе не наивные мечтания. Наоборот, они сработали – и это неоспоримый факт. Тем не менее именно сейчас эти идеи особенно нуждаются в нашей защите, поскольку противостоят характерным недостаткам человеческой природы – трайбализму, авторитаризму, демонизации чужаков и магическому мышлению, – которые так нравится эксплуатировать современным демагогам. Да, стоящие перед человечеством проблемы огромны, но все они решаемы, если мы, продолжая дело Просвещения, используем для этого разум, доверяем науке и руководствуемся идеалами гуманизма.ОсобенностиБолее 70 графиков из почти всех областей человеческой жизни.Для когоДля поклонников Стивена Пинкера. Для всех, кто интересуется природой человека. Для тех, кто верит в прогресс, и для тех, кто в нем сомневается.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное