От меня до тебя — два шага и целая жизнь

Васька Соловьев, по прозвищу Кукушка, был озадачен. Задача состояла в том, чтобы достать денег. Деньги были нужны на «поляну». Поляна предполагалась по поводу отправки внука Сашки в город Питер. Внук так всем глаза проел в деревне, столько бензина слил из частного транспорта, столько обреудил велосипедов, запчастей и прочего хорошо спрятанного у дачника инвентаря, что бывал бит неоднократно на месте. Потому закалился — хоть в армию сдавай. Но таких туда не брали, не дураки. Он, говорил главный по призыву, растудыть все вооруженные силы развалит, и еще такой войны не придумали, чтобы этого мальца куда можно было без страху для противника загнать. Потому Васька, посоветовавшись с Ленкой, Сашкиной мамкой, решил — в Питер. А хорошо б на Луну его, паразита, — сказала Ленка, задумавшись, — токо он им всю ракету спортит и продаст. Прям в космосе. Наскребли по родне денег на билет. Родня давала охотно, и без отдачи, не веря своему счастью. Подожженные сараи, сведенная лошадь Боярка и вырезанные начисто кролики делали родню щедрой. Бать, надо ть раскошелиться, — намекнула Ленка, сидевшая без работы последние 7 лет. Вот, и кошелься! — Кукушка пенсию получал, но по-модному — на яркий пластиковый прямоугольник. До чего это было противно и унизительно, Кукушка даже думать себе запретил. За вином ходил — писала на него угрюмая бабища Афониха в тетрадь, и — Васька подозревал, что бабка та приписывает ему лишку, так как надраться за те деньги, что он ей отдавал, можно было в полную и безоговорочную белочку. Отдать пенсионную карточку Ленке — лишиться всего, это Кукушка понимал верно, а трястись до городу 82 километра в автобусном холодном нутре ему не хотелось. Жерлицы поставлю, решил Васька, обулся в валенки с галошами от химзащиты и поспешил на озеро.

Обменяв пойманную щуку на хлеб, вино, шмат сала и увядший свежий огурец, Кукушка созвал гостей. Пришла вся деревня. Столы вынесли из залы аж до кухни, с кухни скруглили в коридорку, и пили стоя, потому как принесли с собой порядочно. Бабы пели про Чапаева, мужики говорили, что рыба нынче не клюет. Ленка рыдала в занавеску, но не искренне. К полуночи разошлись. Утром дед встал, ощущая похмельную радость и легкость в душе — сплавили-таки внучка! Пущай теперь Питер трясется! Сериалы про ментов будут знать, как сымать-то! — ликовал в душе дед. Правда, он не учел на радостях одного — самого Сашку никто на проводах не видал…

В густой, предутренней тьме Сашка пилил дедовой ножовкой по металлу хилый китайский замок, навешенный пугливым дачником на лодочный сарай. Ножовка шла хорошо, а покупатели из горячей республики уже покуривали у дороги, облокотясь о баклажановые Жигули-четверку с прицепом…

— Питер им! — Сашка уже отгибал дужки, — хрен им, а не Питер!

Вырученных денег плюс на билеты от родни хватило еще на месяц радостной жизни назло мамаше и деду Кукушке…

Визиты к старой даме

Посвящаю Евгению Магалифу. Это — о его бабушке, Софье Васильевне Магалиф