От монстра к монстру (СИ)

Вопрос явно сбил юную особу с толку. Она ожидала криков, угроз, возможно удара, потому что она несколько минут назад огрела Оливию железным подносом, с явным намереньем убить. А ее сын задает такой безобидный и дежурный вопрос, что она скорее удивилась, нежели попыталась искать в этом подвох.

― Зачем тебе это?

― Ты едва не убила мою мать. Я имею право на один вопрос?

― На один?

Роман раздраженно выдохнул.

― Ладно, на несколько.

Девушка с сомнение посмотрела на парня. Конечно, не в ее интересах было отвечать на его вопросы, однако был ли у нее выбор?

― Ладно, спрашивай.

― Для начала. ―Годфри усмехнулся. ― Назови все-таки свое имя.

― Талия. Талия Янссен.

Роман подозрительно нахмурился, после чего покачал головой.

― Ты лжешь.

― А как часто ты говоришь правду, мистер Годфри?

Роман ничего ей не ответил. Девушка вытащила из кармана пачку дешевых сигарет и похлопала себя по карманам.

― Зажигалки не найдётся?

Роман вытянул из куртки свою зажигалку и протянул девушке. Он отметил нездоровую бледность и синяки под глазами, словно она не спала много дней, а также покрасневшие глаза. Одежда на ней была целиком черная, а волосы зачёсаны на одну сторону. Стоило ей зажечь сигарету, тяжелый и омерзительный запах дешёвых сигарет наполняет пространство вокруг них. Талия, замечая отвращение на лице парня, усмехается:

― Что, мистер Годфри, не нравиться запах? Конечно, ведь твои дорогие Lucky Strike и Treasurer благоухают вкуснейшими запахами.

― Я не курю такие сигареты. ― кидает Годфри.

― Попробуй эти ― дешевые. ― хмыкает Янссен. ― Запах мерзкий, но вставляет будь здоров.

Роман закатил глаза. Что несла эта девчонка? Роману, собственно, было плевать на то, что курит эта… Талия Янссен, поэтому он задал интересующий его вопрос:

― Почему ты пытались убить мою мать?

Талия фыркнула, но закашлялась, выпуская из рта клуб дыма.

― Ну, не убить уж. Так, проучить.

― Из-за чего?

― Она переспала с моим отцом.

Роман громко отрывисто рассмеялся, но по потемневшим глазам собеседницы понял, что сейчас лучше не смеяться. В Талии была какая-та угроза, словно сделай он неверный шаг, и та его расстреляет. Или пырнет ножом, что прячет в кармане.

― Мою мать полгорода перетрахало. Что будет с одного мужчины?

Янссен докурила, выбросила окурок, после чего глянула на парня уже без прежней улыбки.

― У моей матери была навязчивая мысль о том, что отец ей изменяет. Когда он изменил ей по-настоящему, она повесилась. Я пришла из школы, по телевизору идет любимый мамин сериал, а сама она качается на веревке в гостиной. Как тебе картина, Годфри?

Последние слова Талия буквально выплевывает, смотря на Романа с каким-то странным чувством. Ей безумно хотелось расцарапать ему лицу, да и всю его семейку избить. Не убить, прошу заметить, а не плохо отходить монтировкой или битой. Роману, собственно, было плевать на то, с кем и сколько спит его мать, да и о том, что чья-та семья могла быть разрушена из-за этого, он не думал. Роман просто родился с «золотой ложкой во рту», а потому чужое счастье его не волновало. Но вот именно сейчас, Годфри видел человека, счастье которого разрушила Оливия. У Талии была мама, папа, а теперь ее мать повесилась, а отца та явно презирает.

Янссен ежиться, когда со спины дует холодный осеней ветер.

― Ладно, было приятно познакомиться, мистер Годфри.

― Я уговорю мать не подавать на тебя в суд. ― внезапно обещает парень. Талия кривит губы в подобие на улыбку.

― Даже если и подаст, меня признают невменяемой и отправят на лечение в какую-нибудь психушку. Вечное, полога, с подачи твоей сучковатой матери.

― Этого не будет.

― Как угодно. ―Талия с улыбкой, по-приятельски хлопает его по плечу. Роман наблюдает, как она удаляется по улице, засунув руки в карманы уж больно тонкой на вид и совсем не греющей куртки. Годфри смеётся, когда Талия, не оборачиваясь, поднимает руку с зажатой в ней пачкой Сенатора. Только такие сигареты курит Роман, и такие вытащила Янссен из его кармана тридцать секунд назад. Она молчала, гордо уходила. Она не шавка, а элитный волк.

========== Мышку вспоминает Кот ==========

Тогда

Талия Янссен ― в школе у нее была фамилия Лавр ― искренне не понимала в чем «прикол» издевательств над Шелли Годфри. Да, девочка отличалась от них, причем очень сильно, но вся эта травля вызывала у нее только омерзение. Омерзение вызывало еще и то, что делали это, заведомо зная, что Романа в школе нет, иначе от брата можно и схлопотать по шее. Она не врала самой себе, смотреть на Шелли было неприятно, но издеваться над больным ребенком… этого Лавр понять не могла. В большей степени, она не вмешивалась в такого рода ситуации, зная, что без Романа Шелли в школу приходит редко, а смотреть как этих мелких тупых самовлюбленных сокурсников мистер Годфри ставит на место было интересным.