От мрака к солнцу (СИ)

- Да, полный порядок, дорогой! Ты у меня такой заботливый! – Мифараэд обворожительно улыбнулся опуппевшему Высшему и залепил его губы смачным поцелуем. Я покосился на довольную Ранталиру и свою женушку. А ведь кто-то явно был не пьяным. Но раскрывать этот маленький секретик не стал, а с интересом продолжил наблюдать за наметившимся спектаклем с Мифом в роли главного героя-любовника. Легкой бабочкой отлепившись от еще не пришедшего в себя кровососа, он кинулся к приземлившемуся дракону, явно ревнующему.

- Таору-Шингларатар, ты самый потрясающий дракон на всем Одалэре! Самый красивый, самый... – фраза оборвалась на полуслове звонким чмоком в нежные ноздри опешившего дракона, на чьей гибкой шее повис начинающий актер, – ...сильный! Я думал с ума сойду, если ты не прилетишь. Такой гордый дракон! Мой дракон! Ты слышишь, Раскат Грома, ты мой! Я люблю тебя!

Дракончик перетек в эльфийскую ипостась и сжал Мифараэда в объятьях. Радостный и гордый Раскат Грома целовал своего надменного эльфа, не обращая внимания на пристроившегося рядом Высшего вампира. Рыжий прижался к Розе сзади и ласково перебирал белокурые волосы. Надо же, скоро Люэн и Вэрг на землю упадут, раз тут такое творится. Две насущные проблемы только что решились. Ящерица, замаскировавшаяся под эльфа, обрела Огонь, а у некоторых появился призрачный шанс начать серьезные отношения втроем.

Дав темной эльфийке знак, что мы с Лю уходим, подозвал к себе Шиавискираа и запрыгнул в седло. Малыш в последний раз посмотрел на любовное трио, и удовлетворенно дернул уголками губ. Узкая ладошка доверчиво легла в мою костистую лапу, я крепко сжал ее и одним рыком помог принцессе оказаться на хикоре. Виски обернулась, проверить готовы ли мы к опасному спуску. Сильнее обнял любимого, чувствуя, как кошачье тело собирается в тугую пружину для прыжка. Рывок кровавой кошки, восторженный вскрик Лютариэ – под нами пустота затяжного прыжка.

Прижимал пару к бронированной спине своего чудовища, пока широкие лапы не коснулись земли. Виски довольно фыркает и неторопливой трусцой начинает спуск. Задумчиво созерцаю оскаленные пики Пламенных гор. А рау увидеть нам так и не удалось... Но все еще впереди.

Если сейчас смотреть на карту, становится ясно, что Пламенные горы – последний известный рубеж, нанесённый на бумагу. Дальше любопытные путешественники носа не совали. Преодолеть Восточный Хребет дело не из легких. К тому же близость драконов многих пугала. Ходили красивые слухи, что за вечной стужей восточных окраин Одаэр скрывается большая вода, простирающаяся далеко вперед.

- А вдруг это правда? – как-то сказал мне Кано Ши, загадочно улыбаясь, – В твоем мир не сразу открыли все континенты. Может быть, Одалэр намного больше, чем мы думаем. В детстве мне нравилось читать о смелых капитанах и коварных пиратах*. Предки упоминали об опасности неких сирээн, по описанию очень похожих на хорошо известных тебе русалок. Все в мире связано куда теснее, чем ты думаешь, Рай.

Тогда я никак не прокомментировал явный намек любимого. В такие моменты, мне казалось, что в малыше спит древнее знание каши и иногда в изумрудных глазах мелькает кто-то, мне совсем не знакомый. Может, это я не замечаю, что светлый эльф стал мудрее? Может, только для меня так и останется тайной, как именно Реальность Снов воздействует на личность? Иногда разница между мной и Лю, между темный и светлым, становилась слишком явной. Другая правда, другие стремления. Кто-то прячется от света, а кто-то непрерывно следует за солнцем, оставаясь в свету дня...

- Куда ты хочешь отправиться теперь? – негромко произнес я фразу, не раз влекущую за собой неожиданные события и приключения. Принцесса не ответила, неотрывно смотря на тонкую границу земли и неба, прозванную горизонтом. Неизведанное манило нас. Тонкие пальцы светленького переплелись с моими. Неторопливо повернувшись, Лютариэ Солнечная Буря посмотрел в мои глаза долгим, любящим взором. Едва слышно, но торжественно, прошептал, то ли шутя, то ли обещая:

- Когда-нибудь наши имена превратятся в легенду. Знаешь, Гор, я бы не отказался послушать песни бродячих менестрелей о дроу, который не боялся солнца, и драконе променявшего свободу на любовь эльфа.

- Да кому мы нужны, Лю. Отщепенцы, они и в Африке – отщепенцы. Но я, пожалуй, соглашусь с тобой в одном, романсы о любви темного и светлого эльфов послушать было бы крайне любопытно, – ехидно фыркнул я, рисуя в воображении заманчивые картины. О той самой любви Хаоса и Порядка.

- Как знать, милый, как знать. Давай вернёмся к этой теме веков через пять, тогда и посмотрим, – невозмутимо улыбнулся Лютариэ и поцеловал в уголок рта озадаченного меня. Вот и разбирайся потом, что этот несносный мальчишка имеет ввиду. Бес бы побрал этих умников Кано Ши, испортили мне малыша! За такие мысли, “испорченный малыш” пребольно ущипнул меня за ляжку.

- Воспитывать такая мука! – наигранно печально протянул я, потирая пострадавшую конечность...

А где-то над нами звенел соколиный крик Таудо, возвещающий землю о прекрасном начале чего-то нового.

Конец.