От мрака к солнцу (СИ)

Да, пожалуй. Лютариэ не жалел о своем решении, полностью отдавшись на волю темного. На нем уже бывал рабский ошейник и, сравнивая плен у кочевников с его положением сейчас, Лю понимал, что дроу у него очень странный. Отмахивается от вопросов светлого о таких колоссальных пробелах в обычных, повседневных знаниях своим происхождением, дескать из дремучей глубинки Пещер Наэ. Но черная кожа, отменная броня, не злобные, не полные ненависти синие глаза говорили о принадлежности к высшей знати, имеющей доступ к любым архивам. Что послужило причиной ухода Гора из Дома, оставалось загадкой. Но часто проскальзывало в его диалогах, что они с полуэльфом оба изгнанники, которые не могут вернуться домой. Да и был ли у этого темного дом? Лю посмотрел на едущего всадника по-новому. Может, он был такой же, как и Лютариэ? Чужой среди своих, ищущий свое место в Одалэр?

Впервые юноша задумался над поведением дроу, которое было совсем не типичным для темного. Сколько бы ни пытался светлый вызвать у него ярость, нащупать ту грань, где все эльфийское кончается и начинается звериная суть. Но тщетно. Гор всегда выходил победителем из их словесного поединка, не применяя насилия. А весьма убедительные аргументы заставляли строптивого, как Бес, полуэльфа успокоиться и принять честное поражение. Он вообще вел себя, как обычный эльф, шутил, был заботлив к еще не восстановившемуся Лютариэ. Насмешливо-ироничный, относился к миру со скептицизмом, но уважал его и умел видеть красоту в мелочах, что поражало Лю. Вот только стоит указать или намекнуть, что на темного это не похоже, слишком добрый и сострадательный, как едва приоткрывшийся ему, светлому, Гор тут же становился отстраненным и самым настоящим невыносимым дроу. Со всем мерзопакостным набором привычек и характером.

Но тут же в голове Лютариэ пронеслись воспоминания. Он притворился спящим, когда мужчина, думая о своем, смотрел с непередаваемой щемящей тоской на полыхающее зарево рассвета, которое вскоре не сможет переносить. Он не боялся открытого звездного неба после сводов родных Пещер над головой, его не страшило огромное пространство, свобода выбора идти на все четыре стороны. Не молился своим предкам, не уповал на эморри с их знамениями о том, куда же идти. Гор упрямо прокладывал себе дорогу сам.

И тут Лю сделал самое непозволительное и искушенное — представил себе погреб. Если закрыть глаза, эта горячая, черная кожа не была… противной. Обычная, как и у любого другого живого существа. Нагой дроу не вызывал у светлого отвращение. Даже наоборот: ему понравилось прижиматься к сильной мускулистой груди и ощущать успокаивающий запах чего-то опасного и невероятно хмельного. Да и сам Гор очень красивый. И как бы не пытался Лютариэ скрыть, что заворожен звериной грацией дроу, у него не получилось. Даже то, что он рассердил, а затем шокировал мужчину, не помогло избавиться от этих странных чувств, от которых внизу живота Лю начинает подниматься жар. Эльф спохватился и, смущенно сжав колени, покосился на темного и облегченно вздохнул. Не почувствовал его изменившегося запаха…

Дроу, заранее направив вперед своих странных насекомых, чтобы нашли воду, знал, где нужно останавливаться на долгий привал. И, когда солнечная река миновала свою половину, подкатываясь к сумеркам, Гор молча остановил Беса, спешился и, подойдя к черному коню, протянул руки светлому и помог слезть. Все опасности остались далеко позади, и можно было вздохнуть с облегчением. Ехать сумеречной (ночью, а солнечной — днем) было опасно. Степные лошади хороши, выносливы и быстры, но в темноте, как кошки, не видят. Много потоков гнали эльфы их — взмыленные животные нуждались в отдыхе.

Копытные расседланы и жадно пьют из чистого озерца. Горит, поднимаясь золотисто-красными языками ввысь, жадно облизывая сухие веточки и ненужные тряпки, костер. Котелок с ароматным чаем из сладкой мяты (да-да, из тех самых лиловых папоротников) висит над ним. Все вещи компактно сложены у куста, чтобы в случае чего быстро собраться и уехать. Лютариэ смотрит на огонь, ожидая возвращения Гора. Темный помог полуэльфу устроить лагерь и приготовить ужин, даже расположить Мифа. Удостоверившись, что всё сделано и повязки у Лю новые, ушел в степь. Сказал, что вернется не скоро, и моментально пропал из виду. Наверное, ему нужно было побыть одному, решая, что же делать дальше. Лю понимал, что причиной для раздумий Гора был как раз он сам. И это заставляло чувствовать странное жжение в груди.

— Ммм, — это вывело светлого из задумчивого транса и заставило кинуться к чистокровному эльфу. Он уже полностью восстановился и теперь сидел, прикрывая одеялом наготу и недоуменно оглядываясь вокруг.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Лютариэ, протягивая Мифэраэду заранее припасенную еду. Регенерация у него была быстрей, чем у полуэльфа, но резервов на нее тратилось много.

— Что я тут делаю? — вместо ответа резко выдал Миф, подозрительно глядя на юношу, но еду взял.