От наркомана до миллионера

Роман Антошин

Сейчас Сослан Кудзиев — один из членов Совета директоров АО «Принципы Антошина» и пастор нашей церкви. А когда-то он пришел ко мне и смиренно попросил работу в совмещении со служением. Я смог предложить ему довольно скромное содержание — оклад в двенадцать тысяч рублей. Но он согласился. По правде говоря, я тогда и не мог предложить больше — все только начиналось. Но когда я его спросил: «У тебя есть мечта?» — он ответил довольно смело: «Да, открыть свой реабилитационный центр, нет, сеть реабилитационных центров». И я понял, если человек видит большое будущее сейчас, из не самого благополучного настоящего, значит, с ним можно сварить кашу. Он верит в Бога, верит в меня, в себя. И в наше общее дело.

Глава 6 Человек на игле

Кто с ханкой дружен, тому х… не нужен.

В начале века моя жизнь чуть не закончилась. Хотя на первый взгляд, миллениум складывался для меня совсем неплохо. Летом 2000 года я стал абитуриентом. Время выбора, принятия важных решений — пойти учиться, пойти работать, а потом в армию. У меня были преимущества перед сверстниками. Мне всего шестнадцать, армия мне, из-за чудодейственной справки, полученной благодаря маме, вообще не грозит. Согласно справке я клинически признанный дурак.

Был для меня открыт и третий путь. Друзья детства Князь, Шар пошли по нему уже бесповоротно. Они продолжали торговать ганджубасом и уже вовсю кололись. Воровали по-крупному. Их стопроцентно ждала тюряга. Мне было неприятно мысленно примерять на себя лагерную робу. Нет, я другой. Я умный… правда, со справкой дурака.

Мать сразу предложила мне поступать в наш медицинский колледж, где у нее все было схвачено — директор Эдуард Михайлович Ованесян был ее другом. Но я колотился в амбициях. В выпускном классе я больше общался с золотой молодежью Ставрополя, а не с Князем и Шаром. Ставропольский государственный университет! Вот мой уровень! Недаром я ходил на подготовительные курсы, которые, напрягая все свои силы, оплачивала мама.

Я нацелился на «удобное» (во многих отношениях) отделение СГУ «Допризывная и физическая подготовка». Поступивший туда мог потом учиться на любом факультете, где имелась военная кафедра, гарантировать себе и диплом, и погоны лейтенанта запаса. Однако даже подготовительные курсы требовали дисциплины. Но где дисциплина и где я? Раз! Обкурился и пропустил занятия. Два! Напился и снова не пошел… Я понял, что мой уже порядком изношенный в нежные шестнадцать лет организм не выдержит ни стометровок, ни штанг, ни заплывов, которые обязательно будут там, где в названии есть «физическая подготовка».

Не скажу, что сильно расстраивался по этому поводу. У меня наступило какое-то раздвоение личности. С одной стороны, я хотел учиться в универе, получить хорошую профессию. С другой, я и не думал расставаться со своим раздолбайским образом жизни. Мне казалось, что можно одиннадцать лет провалять дурака в школе, а потом взять и поступить в вуз. К тому же, настали такие времена, что образование можно было купить за деньги. «У меня, — бессовестно думал я, — мать Алла Антошина и ее мужик Валерий Бартновский — не самые бедные люди… помогут — протолкнут».

Я рванул на платные курсы, готовившие к поступлению на химико-биологический факультет университета, где уже учился мой друг и сосед Миша Рябченко. Декан на собрании абитуры и родителей сообщил, сколько будет стоить обучение, сколько — экзамены. И уже в личной беседе обронил, сколько надо будет дать ему лично, чтобы успешно сдать все экзамены. ЕГЭ тогда еще не было, а коррупция, кажется, была всегда. Мы (конечно, мама!) заплатили семнадцать тысяч рублей.

Интересно, что я серьезно, похоже, впервые в жизни, сел за учебники, с удивлением открывая для себя много нового. За неделю подготовки к первому экзамену, биологии, я честно прошел весь школьный курс, написал целую кучу шпаргалок. Часто я даже забывал курнуть. И сдал биологию на «4». К следующему экзамену, по русскому языку, я уже немного выдохся, но шел к своему позору уверенно: «Как-нибудь, да напишу это изложение! Вытягивайте, преподы, как говорится, уплочено!» К своему немалому удивлению после экзаменационных потуг вдруг вижу на доске объявлений «Антошин — 2». Помня о своих правах, подкрепленных звонкой монетой, я направился к декану.