От него не сбежать

Мы целуемся нескончаемо долго. Ладони становятся сморщенными от повышенной влажности, но мы продолжаем поглощать друг друга самым доступным сейчас способом.

– Пошли, – он отрывается первым, – тебе вообще сейчас противопоказаны парилки.

Клим дотрагивается до моего живота рядом с ранением, а я думаю, что не зря сегодня наелась таблеток. Иначе моя боль не дала бы мне почувствовать ничего из того, что произошло. Она бы помешала этой близости. Изуродовала все еще больше.

– Где полотенце? – осматриваюсь, стоя посреди ванной в костюме Евы.

– Иди в спальню, я принесу.

Шлепаю мокрыми ступнями по паркету. Оказавшись в комнате, зажигаю торшер. Приглушенный свет рассеивается по внушительному пространству, а Клим накидывает на мои плечи огромное махровое полотенце.

– Я вызову врача.

– Что? – резко поворачиваюсь и никак не могу сообразить, к чему он это.

– Тебе нужно сменить повязку и обработать рану, – останавливается за моей спиной, обмотав бедра полотенцем. – И да, завтра вы улетаете в Москву.

Что он сказал? Открываю рот, но не произношу ни единого звука. Клим читает мой внутренний протест и без этого. Меняется в лице. Становится жестче.

– Это не обсуждается, Луиза.

42

 Я слышу его тихое, размеренное дыхание. Клим спит. Я же не могу сомкнуть глаз, все думаю о том, что между нами произошло. Кажется, так естественно, а на самом деле невероятно страшно. Что будет завтра? Если все рухнет? Рассыплется, как карточный домик.

Я так не хочу возвращаться в прошлое. Жить как раньше. Быть одинокой, затюканной девчонкой с ворохом проблем. Это же не моя жизнь. Все должно было сложиться иначе. Родители не должны были погибнуть. Я – не сделать этот ужасный выбор. Открыть глаза, увидеть, кто любит меня по-настоящему, а не следовать детским мечтам и долгу перед братом. Я не должна была вставать на распутье судьбы в восемнадцать.

Но все случилось, как случилось. Вернуть что-либо невозможно. Остается лишь стиснуть зубы и двигаться дальше.

Переворачиваюсь набок и внимательно смотрю на Клима. У него глубокий сон. Спокойный.

Он меня любит? Хоть на кроху так же сильно, как раньше? Или все это вынужденные обстоятельства? Благородство?!

Не знаю. Ответов нет, а вопросов – их так много.

Сейчас я бы отдала все, чтобы закончить весь этот кошмар и остаться с ним. Навсегда.

Закрываю глаза.

Просыпаюсь, когда на улице уже рассвело. Клима рядом нет. И это печально – проснуться без него. Я знаю, там, за стенами этого дома, в большом мире, очень много дел. Знаю.

Надеваю худи, задевая перевязанные вчера бинты. Иду к себе. Точнее, в гостевую спальню дома Клима.

Первая мысль – принять таблетку. Я даже беру в руку пузырек, но вовремя себя одергиваю. Закидываю обратно в ящик тумбочки. Переодеваюсь в спортивный костюм и направляюсь к Роме. Нам нужно поговорить.

Стучу, а когда слышу его голос, толкаю дверь.

– Привет, – собираю в кулак рукав кофты.

– Слушай, я не хотел… не хотел, чтобы так вышло.

Брат усаживается на кровать. Смотрит проницательно. Чувствует весь спектр моих эмоций. Считывает.

– Я знаю, – опускаюсь на покрывало.

Мы сидим друг напротив друга.

– Я не подумал о последствиях. О тебе. О Вяземском. Я его подставил, знаю…

– Ром, – втягиваю воздух, – мы сегодня улетаем.

– Знаю. Он сказал мне еще вчера.

– Да…

Облизываю губы и отвожу взгляд.

– Прошу тебя, Ром, пожалуйста, никуда больше не лезь. Слышишь?

– Слышу, Лу.

Тянусь к нему. Мы обнимаемся. Крепко. Рядом с братом я всегда чувствую себя живой.

Остаток дня проходит в сборах. Я пакую чемодан, хотя он и так почти сложен. Пью много кофе и даже пару раз выхожу покурить. Бок ужасно ноет. Такая мерзкая, выворачивающая боль, словно внутри кто-то постоянно что-то проворачивает.

В семь парень из охраны сообщает, что пора выезжать.

Иду к машине и думаю лишь об одном: он приедет?

Он должен со мной попрощаться. Должен же?!

По дороге в аэропорт Рома очень эмоционально о чем-то разговаривает с Деном. Кажется, они обсуждают приемы, тактику ведения боя и каких-то спортсменов. Я стараюсь абстрагироваться.

В VIP-зале ожидания пусто. Мы здесь одни. Это радует. Опускаюсь в кресло и залипаю на открывающийся из окна пейзаж взлетной полосы.

Когда объявляют посадку, ноги перестают слушаться. Я иду следом за Денисом, постоянно озираюсь по сторонам.

Он не приехал. Не смог или не захотел.

Губы жжет от воспоминаний о поцелуях. Растираю их дрожащими пальцами.

В горле огромный ком. Он дышать не дает. Жить. Мысли оплетают разум, подкидывают изощренные картинки – на них одно безразличие и пустота. Моя пустота и его безразличие.

– Луиза!

 Голос, который я так хотела услышать, звучит за спиной. Застываю как статуя. Не могу пошевелиться. И говорить тоже не могу.

Клим подходит ко мне сам. Притягивает к себе. Обнимает. Вдыхаю запах его парфюма и оживаю. Впиваюсь ногтями в мужские плечи и стараюсь не разрыдаться.

– Ты приехал.

– Не ждала? – проводит ладонью по моей щеке, а после обхватывает их руками. Смотрит в глаза. Целует.

Теряюсь в этом напоре. Принимаю все, что он готов мне дать. Все до капли.