От него не сбежать

– Я – и вру? – губы расплываются в улыбке.

– Ладно. Береги себя.

– Все будет хорошо. Не волнуйся.

Отключаюсь первым. Сейчас нет времени для сентиментальностей.

Вывести ее из игры нужно было раньше. Но, к своему стыду, несмотря на опыт, я слишком долго не мог понять, где она настоящая. Не хотел доламывать и так искалеченную психику, поэтому действовал осторожно. Ну почти.

Слишком долго ее ночной визит с просьбой о помощи казался мне подставным, а сама она лживой. Витька прекрасно ее выдрессировал. Она в любой момент могла дать заднюю. Не столько из разумных побуждений, сколько из-за вечного страха, в котором жила.

Сложно сохранять холодную голову, когда рядом та, от кого у тебя сносит крышу. Разумность тает на глазах.

Под утро заглядывает Матвей. Сообщает, что ребята Седого на месте.

– Отлично. Выдвигаемся.

Особняк Мельникова под завязку напичкан охраной. Снимаем всех четко. Аккуратно, без шума.

Ребята отрабатывают все на отлично. Матвей вырубает систему видеонаблюдения и уничтожает все носители и накопители.

Витька в доме. Кожей его чувствую. Заперся в кабинете, думает, что это ему поможет. Отстреливается. Ровно шесть выстрелов – и тишина. Патроны закончились. Какое-то время выжидаем.

Захожу внутрь один. Мне нужен тет-а-тет. Мельников стоит у окна, в руках ствол. На лице каменная маска, но я-то знаю, что он уже дал слабину. Силы неравны. Он это понимает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прохожу вдоль кабинета и опускаюсь на стул.

– Убери пукалку. Не страшно, – вытягиваю из пачки сигарету, втягивая носом запах табака. Кручу никотиновую дозу в руках. – У тебя все равно нет патронов.

– Пошел на *уй отсюда. И шестерок своих забери. Я позвоню губернатору и…

– Рябинину? Серьезно? Он уже списал тебя со счетов. Мы говорили с ним в тот день, когда твои быки поймали мальчишку. Ты, наверное, забыл, но я очень хорошо знаком с его сыном. Мы когда-то вместе учились. Вот в этом самом городе, – обвожу помещение взглядом. – Он-то и устроил нам встречу.

Поднимаюсь с кресла и подхожу к Мельникову вплотную. Выбиваю ТТ из его рук.

– Сядь, – давлю на плечо. – Я же твоими методами, Витенька, действую, твоими и нашего «любимого папочки», – передергиваю затвор, и патрон моментально летит в патронник. – Не дергайся. Иначе башку прострелю. И никто тебе не поможет.

– Ты мент, Вяземский, – скалится.

44

Не могу удержаться, чтобы не съездить ему по роже. Белые зубы пачкаются в крови.

– Рот закрой.

– Как думаешь, Седой обрадуется, когда узнает? Что он с тобой сделает? А с нашей общей маленькой шлюхой? Ее он пустит по кругу, я полагаю…

– Витя, Витя. Язык и мозг у тебя абсолютно не связаны.

Спускаю курок. Какое-то время смотрю на ровную дырку в Мельниковской башке. Запах пороха разгоняет по венам адреналин.

– Клим, ты охренел?

Матвей врывается сюда первым.

– Обставь все как убийство кем-нибудь из залетных, – пожимаю плечами.

– Ты слетаешь с катушек.

– Я работаю, – понижаю голос, – старший лейтенант Кузьмин, продуктивно и согласно приказу, – добавляю. – Его нужно было убрать. К тому же он про меня знал. Думаю, что слить ничего и никуда не успел. На понт брал.

– Ты подставляешься.

Не отвечаю. Еще пару секунд смотрю на хладный Витькин труп и выхожу на улицу.

Запрокидываю голову к небу. Рассвет. Вдыхаю холодный утренний воздух и отправляю сообщение о зачистке «наверх».

* * *

– Ты в своем уме? – Линёв рвет и мечет. – Любой из его окружения мог быть заряжен.

– Так понимаю, Кузьмин вам уже доложил? – прикуриваю сигарету и снимаю машину с сигнализации.

– Если он успел слить информацию кому-либо, ты первый положишь свою башку на плаху. Седой такого не простит.

– Переживу.

– Переживешь? Шесть лет наработок может спуститься в унитаз из-за твоей…

– Я понял. Не нужно орать.

У нас с Линёвым, несмотря на большую разницу в должности и звании, уже давно панибратские отношения. Раньше он еще как-то пытался меня осаживать, но потом то ли смирился, то ли проникся, хрен поймешь его.

– Сегодня же возвращаешься в штаб. Я вывожу тебя из операции по Седому.

– Я доведу это дело до конца, Артём Маркович.

– Теперь этим будет заниматься Матвей. Савченко рвет и мечет. Требует тебя на ковер. Богу молись, чтобы отделаться только выговором и выводом из операции.

 – Я услышал.

– Самолет в семь. В Москве тебя встретят.

– Само собой.

Сажусь в машину и выбрасываю окурок. Кладу телефон в подстаканник и выкручиваю руль. Руки чешутся, как хочется начистить морду Кузьмину. Кто его тянул за язык? Какого хрена он слил наверх информацию о том, что Мельников меня раскрыл? Сука!

Раздраженно ударяю ладонями о руль.

В офисе первым делом заглядываю в кабинет Матвея.

– Утро доброе, – опускаюсь в кресло и закидываю ногу на ногу. – Какого?

– Ты про Линёва, как я понимаю? Клим, ты подставился и меня подставил. Если все это дойдет до Седого…

– Я повторяю, какого хрена, Матвей? Я думал, мы доверяем друг другу.

– Доверяем? Не уверен, что это хоть как-то может напоминать доверие. К тому же если операция завершится удачно…

– На лавры и медали потянуло?