От ненависти до любви

Сириус подарил Гарри игрушечную метлу - Джеймс долго смеялся, рассказывая, что даже у него первая метла появилась в одиннадцать лет. Сегодня Гарри и его папочка впервые опробовали этот подарок. Метла не поднимается выше, чем на метр, но наш Гарри уже показал всем высший пилотаж - Джеймс чуть с ума не сошел, бегая за сыном с протянутыми руками. Зрелище было забавное. Когда малыш налетался, отец «будущего великого игрока в квиддич» сообщил, что через десять лет в Хогвартсе появится самый лучший ловец за всю его историю. И добавил, что сам придет смотреть первый матч сына.

Нападения Темного лорда внезапно прекратились. Не знаю, к добру ли это…

Три месяца оставалось до их смерти, как мантру повторял про себя Гарри. А они даже не догадываются об этом… не догадываются о том, что один из их друзей - предатель.

«…что сам придет смотреть первый матч сына…»

Эти слова больно резанули по сердцу, словно перемотали время вперед, туда, где Гермиона притащила его в зал Славы и показала кубок с выгравированным на нем «Ловец: Джеймс Поттер». Первый матч он выиграл не только из-за его, как все говорили, великолепного таланта, а еще и из-за того, что он знал: отец сейчас надеялся бы на него, хотел бы, чтобы его сын не опозорил фамилию. Он знал, что отец гордился бы им… И, может быть, в глубине души он по-детски считал, что отец сейчас за ним наблюдает и незримо поддерживает своего сына.

«Пожалуйста… пусть это еще не будет конец…» - про себя молил Гарри и осторожно перевернул страницу.

Там была еще одна запись. Всего одна. Ее последнее мгновение жизни, о котором он мог узнать.

28 октября 1981 года.

Я очень боюсь, что Джеймс может не вернуться с очередного рейда. И Гарри останется без отца, а я без мужа… Вчера он пришел домой в три часа ночи; я думала, что сойду с ума. Дамблдор, увидев мое состояние, дал Джемсу пять выходных - теперь хоть это время он проведет с нами. Гарри как будто ощущает мой страх и целыми днями плачет… Мы чувствуем, что надвигается что-то ужасное. Мне страшно. Джеймсу тоже, но он старается не показывать этого. Мы должны быть сильными ради Гарри.

Сегодня сыночек произнес первое в жизни слово. «Мама»…

Все, больше ничего не было написано. Гарри показалось, что из его легких выкачали весь воздух, реальность сжалась до крошечных размеров, а в ушах как будто прогремел взрыв.

Три дня… оставалось три дня… И он сказал «мама»! Это был первый и, наверное, последний раз, когда он произнес это слово. Не просто так, в пустоту, а сказал именно тому, кому оно предназначалось.

По щеке снова скатилась слеза, но только одна - Гарри больше не позволил себе плакать, повторяя, что прошлого не вернуть, хоть поселись навечно в этой комнате и все время читай и перечитывай записи мамы. Закрыть дневник было очень сложно, так как это как бы означало, что он принимает их смерть. Снова.

Но можно сколько угодно убегать от реальности - она все равно тебя догонит. Гарри сделал глубокий вдох и закрыл книжку, ласково проведя ладонью по обложке. Затем положил ее на стол, продолжая буравить взглядом, как будто ожидал, что она сейчас взлетит в воздух, или в ней появятся новые записи.

Немного избавившись от мыслей о маме и ее дневнике, Гарри посмотрел на часы: они показывали полдесятого вечера. Значит, он несколько часов потратил на чтение - а он даже и не заметил, время пролетело так быстро!

Он снова вернулся в реальность, где его хочет убить Волдеморт, где за каждым поворотом подстерегает опасность, где он поссорился со Снейпом… Черт, Снейп! Гарри успел напрочь забыть о том, что случилось. Прошло всего три часа, но ему показалось, что это была целая вечность - настолько глупым бредом сейчас казались его мысли. И он не знал, почему это случилось.